Жизнь на старой римской дороге

Негр, не ответив на мой вопрос, продолжал:

— Вы, наверное, не с юга?

— Ни с юга и ни с севера, — я с Востока.

— О!.. — был ответ чернокожего.

— Вам не грозит выселение из квартиры? — спросил я.

— По закону этого никто не может сделать, но миссис Ригз не признает законы.

— Почему?

— Она даже не разрешает моим детям играть во дворе, а если случайно они коснутся ее на улице, миссис злобно кричит: «Убирайтесь вон, вы пачкаете платье», — и брезгливо морщится.

Я ничего не ответил, пожелал мистеру Букеру спокойной ночи и ушел.

Поднявшись к себе в комнату, я выглянул в окно. Мистер Букер, изумленный, стоял на том же месте. Вся его фигура выражала признательность и расположение, он, видно, был глубоко благодарен за внимание, которое я ему оказал.

Спустя несколько дней я встретил на улице миссис Букер с двумя детьми. Я поздоровался с ней так, как будто мы были уже давно знакомы.

— Здравствуйте, — не смутившись, ответила миссис Букер с искренним радушием. Двое ее малышей, обняв колени матери, не отрываясь, смотрели на меня черными, как арбузные семечки, глазами. Они удивленно разглядывали белого человека, который, улыбаясь, разговаривал с их матерью. Я подошел к одному из них, ласково потрепал черную пухлую щечку, а затем обратился к миссис Букер:

— Какие они у вас славные крепыши! — сказал я.

— Спасибо, — ответила она, и я впервые оценил истинный смысл этого слова, которое в Америке произносит каждый человек, на каждом шагу и по всякому поводу.

4

Вскоре я ближе познакомился с ними. Мистер Букер родился в семье раба и получил свободу только после гражданской войны. В двадцать лет он потерял отца. В ту пору мистер Букер прислуживал в кабачке, впоследствии же стал его владельцем.

Накопив денег и продав кабачок, он переехал в наш город, где и купил соседний дом, и теперь занимался мелкой торговлей.

Однажды я пригласил к себе в комнату сынишку Букера и угостил шоколадом. Проводив мальчугана домой, я закрыл парадную дверь и уже направился было в свою комнату, как передо мной с лицом, перекошенным от злости, вырос хозяин. Он пытался что-то выговорить, но не мог, за ним стояла на пороге столовой миссис Ригз и, злобно оскалив зубы, с ненавистью смотрела на меня.

— Вы… вы… вы оскверняете наш дом, — с трудом выдавил мистер Ригз.

— Что случилось? — спокойно спросил я.

Мой вопрос привел миссис Ригз в такое бешенство, что она готова была выцарапать мне глаза.

— Вы оскорбляете нас, приводя в наш дом ублюдка, этого мерзкого черномазого, — завопил мистер Ригз.

— Я привел его к себе, в свою комнату, — отрезал я и собирался уже уходить, когда мистер Ригз схватил меня за руку.

— Я требую, чтобы вы покинули мой дом.

— Пожалуйста, я съеду в конце месяца, — сказал я и удалился.

5

Месяц был на исходе. Однажды поздно вечером я возвращался к себе. Еще издалека я увидел огромную толпу, запрудившую улицу. Полицейские пытались навести порядок.

Я поспешил домой.

Горел дом негра Букера. Пожарные орудовали вокруг, а дом пылал, трещал и рушился. Непрерывно работал водяной насос. Огромная струя воды надежной завесой защищала дом мистера Ригза от пламени.

Мистер Букер с женой и детьми стоял перед горящим домом. Все они смотрели на пожар испуганными, полными отчаяния глазами.

Я подбежал к ним.

Миссис Букер, рыдая, обняла меня:

— Мы не успели застраховать дом.

Красные губы мистера Букера дрожали, взгляд был страшнее бушующего огня.

— Мой дом поджег мистер Ригз. Он ответит за это перед законом, или я сам расправлюсь с ним.

Перед Букером внезапно появился полисмен и грубо оборвал его:

— Угрожать человеку невиновному — значит совершить преступление. Вы понимаете это?

— Понимаю, я все понимаю, я знаю и то, что главное для закона — это цвет кожи, — ответил мистер Букер.

— Замолчи, — пригрозил полисмен и повернулся к нему спиной.

Дрожа от негодования, я ворвался в дом Ригза и распахнул двери столовой.

Мистер и миссис Ригз в ужасе отпрянули от меня, кофе расплескался на скатерть. Какое-то мгновение я молча смотрел в глаза этих аристократов и понял: пожар был делом их рук.

— Негодяи! — закричал я. — Изуверы, чудовища!

Они молчали. Я подошел к окну и увидел мистера Букера с женой и двумя детьми, освещенных ярким огнем. Дети плакали, прижавшись к матери, а мистер Букер не отрываясь смотрел на языки пламени, которые лизали их дом.

В квартире мистера Букера, вместе с его домашним скарбом, горела также американская конституция.

6. Изабелла Серрано

Перевод Р. Григоряна

Лежащая на юге Испании Андалузия издавна славится винами и танцами.

Женщины там носят широкие яркие юбки разных цветов: нижняя янтарно-желтая, на нее надевают синюю, а сверху — алую, как кровь. Юбки широкой цветной полосой видны одна из-под другой.

Андалузцы танцуют стремительно, как ураган, изгибаясь, подобно морской волне. Они танцуют всегда и везде, (танцуют долго и самозабвенно.

Тела андалузцев гибки, как копье арабского всадника, который некогда мчался по Андалузии, гибки, как ива в Араратской долине. Особенно любят они плясать в лунную ночь, когда звезды, как цветы, загораются на чистом небе.