Жизнь на старой римской дороге

Торик, узнав о примирении, страшно обрадовался.

— Какие у меня вы хорошие, тетушка и жена. Лучше вас нет никого на белом свете.

Торик веселился, прыгал от радости и обнимал то жену, то тетушку Турвантан.

На следующее утро Турвантан сказала сыну:

— Сегодня я поведу мою невестку в баню.

От неожиданности Торик оторопел, он пристально посмотрел на тетку и сказал:

— Как хочешь, тетушка Турвантан.

Когда в бане Анжела разделась, все как зачарованные смотрели на нее, тело ее, ослепительной белизны, словно излучало свет, а красота ведь не имеет врагов. Одна из женщин прошептала на ухо соседке:

— Пусть она и проститутка, но какая же красивая, разве ее сравнишь с нами, тьфу.

Турвантан Коро своими руками распустила золотистые волосы Анжелы, которые тут же скрыли ее белую грудь, казалось, само солнце заключило ее в свои объятия. Турвантан, заметив всеобщее восхищение, незаметно ущипнула невестку.

— Тетушка Турвантан, почему вы ущипнули меня? — спросила она после.

— Чтоб не сглазили доченька, — лукаво ответила Турвантан. Анжела улыбнулась.

А Торик, проводив жену и тетку, направился на базарную площадь, подошел к знакомому извозчику и спросил его:

— Ты знаешь мою тетю Турвантан?

— А кто ее не знает?

— Ну вот что, поезжай-ка к бане Аджи Турсуна и останови свой фаэтон у самых дверей бани. Как только оттуда выйдут моя жена и тетя Турвантан, отвезешь их домой, а я с тобой рассчитаюсь после. Не обижу.

Извозчик натянул вожжи.

Все, кто выходил из бани, видели, как Турвантан и Анжела рассаживались в фаэтоне. Какая-то завистница, две дочери которой засиделись дома, бросила им вслед злое проклятье. Лицо Турвантан под черной вуалью исказилось от злости. Но она сидела в фаэтоне с гордо поднятой головой, ей очень хотелось, чтобы весь город видел, как она с невесткой в фаэтоне возвращается из бани домой.

Торик уже вернулся с рынка и ждал их возвращения. Он купил на базаре жареную курицу, зелень и новое платье для Анжелы. В первый раз в жизни он сам подогрел чай. Когда Турвантан и Анжела вышли из фаэтона, впервые подкатившего к их домику, им навстречу вышел Торик. Заплатив извозчику, он гордо посмотрел в обе стороны улицы.

Войдя в дом, Торик увидел Анжелу с еще мокрыми волосами и раскрасневшимися от горячей воды щеками. Он поднял жену на руки, посадил на плечо и долго так носил по комнате.

Сложив руки на груди, Турвантан с умиленьем смотрела на них.

— Ах, увидел бы вас Григор-ага, — сказала она.

— И мама моя обрадовалась бы как, — счастливо прошептал Торик.

Турвантан неожиданно расплакалась, вспомнив свою бедную сестру, на могиле которой густо цвел тутовник.

Дни летели за днями.

Для Торика и Анжелы они были полны радости и счастья.

Дочь фабриканта, за которую хотела сватать сына Турвантан, вскоре умерла от горя, замученная пьяным и грубым мужем. Когда гроб с ее телом несли по улице, Торик спросил тетушку:

— Кого это хоронят?

— Дочь фабриканта, — ответила Турвантан Коро.

— Жалко ее, — тихо прошептал Торик и отошел от окна.

— Если бы они выдали ее за тебя…

— Нет, — отрезал Торик, — хорошо, что отказали.

* * *

Каждое утро, перед тем как идти в мастерскую, Тории просил Турвантан:

— Тетушка Турик, не давай моему ягненку поднимать ничего тяжелого, хорошо?

— Будь спокоен, дорогой, не разрешу.

Анжела, сидя в середине июля в своем маленьком садике возле голубых цветов, которые она сама посадила, шила маленькие рубашонки для своего будущего малыша, который шевелился уже у нее под сердцем, и улыбалась голубыми глазами. Жизнь для нее была полна аромата цветов.

А Макинцян Ваан Тотовенц

Имя талантливого армянского писателя Ваана Тотовенца мало известно русскому читателю. Между тем его творчество, представляющее своеобразный сплав культуры западной Армении, уроженцем которой он был, и восточной, гражданином которой стал после установления Советской власти, — явление значительное в армянской литературе.

«Душа моя запела, словно светлое, чистое, ясное утро», — писал Тотовенц в 1920 году в Париже, когда до него дошла весть о победе Советской власти в Армении.

В 1922 году писатель возвращается на родину и активно включается в строительство новой, социалистической культуры.

Безоговорочное приятие социалистической родины не было чем-то неожиданным для Тотовенца, а явилось следствием демократической направленности его творчества, постоянного внимания ко всяким проявлениям социальной несправедливости и критического отношения к капиталистическому миропорядку.

Родился Ваан Тотовенц в 1894 году в Западной Армении, в местечке Мезре, близ Харберда, в семье зажиточного помещика. Начальное образование получил в местной школе, учителями его были видные армянские писатели-демократы Р. Зардарян и О. Тлкатенци, несомненно сыгравшие немалую роль в формировании его литературных вкусов.