Жизнь на волоске

— Подняли нас однажды по тревоге. Было это зимой 1962 года. Я тогда обслуживал установленную в специальном автомобиле радиостанцию и находился в распоряжении командира части. Помню, подумал почему-то, что учения вряд ли продлятся больше одного дня. Вначале мне назначили в помощники какого-то новобранца, но потом оказалось, что в машине должна ехать группа офицеров, так что места для него ее нашлось и в результате я остался один. Температура в те дни упала до минус пятнадцати градусов. Учение проводилось масштабно, охватывало большую территорию и отличалось высокой динамикой передвижения войск. В какой-то момент случилось так, что моя радиостанция оказалась единственным средством связи командира нашей части со штабом соединения. Телефонисты не успевали тянуть провода, так как наше месторасположение постоянно менялось. Кстати, и для радиосвязи условия в те дни были неблагоприятные. Но передавать и принимать радиограммы приходилось одну за другой. Мои руки коченели. Я с трудом работал телеграфным ключом. Так продолжалось непрерывно в течение шести суток. Подменить меня было некому. Сначала думал, что не выдержу. В краткие свободные минуты дремал прямо у радиостанции. Но вопреки всему был доволен — на протяжении всего учения моя радиостанция обеспечивала надежную и бесперебойную связь со штабом соединения. Были, правда, такие моменты, когда все торопились, количество радиограмм росло, а я просто не мог пошевелиться от холода. Когда вернулись в казармы, мне казалось, что мы отсутствовали несколько месяцев.

Через два-три дня командир роты объявил перед строем, что командир части награждает меня краткосрочным отпуском.

Во время той же нашей встречи я спросил Николая, какое воздействие оказала солдатская служба на его дальнейшую жизнь, повлияла ли она на его стремление стать мореплавателем.

Он ответил:

— Когда я предстал перед призывной комиссией, то заявил, что хочу служить на флоте, но, увы, с мечтой о море пришлось временно проститься из-за слабого зрения. Второе мое пожелание было связано с профессией радиотелеграфиста. Однако случилось так, что вначале меня определили в артиллеристы, и лишь позже я был переведен в роту связи. Так что второе мое желание все-таки сбылось. Я довольно быстро наверстал упущенное, догнал своих товарищей и вскоре стал одним из лучших радиотелеграфистов. Думаю, что как военный человек я в наибольшей степени проявил себя во время разного рода учений. На радиостанции работал старательно и добросовестно, с чувством высокой ответственности.

Условия во время полевых учений зачастую были довольно суровыми. Нередко не хватало воды, так что даже котелки после обеда приходилось не мыть, а оттирать пучками травы. Позже, когда я копил деньги на строительство «Тангры», питался довольно скудно и вообще вел образ жизни, который очень походил на годы моей военной службы.

Отразился ли армейский период моей жизни на сумасбродной идее построить яхту и плавать на ней? Безусловно! Особенно ценю армейский режим, который помогал нам стать настоящими мужчинами. Разные ребята приходят в армию. И все они во время службы закаляются физически, развиваются нравственно, получают политическую подготовку, приобретают хорошие профессии. Думаю, что лишь благодаря армии я не пристрастился к курению, так как видел, что некурящие, как правило, оказывались более крепкими и выносливыми…

И вот первое океанское плавание Николая Джамбазова позади. Во время нашей очередной встречи я прошу ею рассказать о тех испытаниях, которые выпали на его долю уже после завершения регаты мореплавателей-одиночек. Николай многое мог бы поведать о каждом дне своего опасного путешествия обратно в Европу, но начинает он с урагана. Его рассказ — размышление о той силе, которая делает человека непобедимым, не подвластным никаким разгулам стихии.

…После продолжительного пребывания «Тангры» в США настало время Николаю отправляться в обратный путь.