Жизнь на высокой скорости (ЛП)

В сделке с «Феррари» были еще и другие проблемы. У нас «Феррари» был контракт, основанный на результатах его выступлений, и Эдди это не устраивало. Он хотел, чтобы ему платили за его работу, вне зависимости от того, насколько хорошо у него получилось проехать гонку. Зная, что ему придется жить в тени Михаэля Шумахера, он думал, что из-за такого контракта ему будет труднее получить хорошие деньги. Тем не менее, он получал в «Феррари» из года в год все больше и больше. С 1996 по 1999 он улучшал свои результаты, и его зарплата была все больше и больше. В «Феррари» чувствовали, что его контракт более выгоден для них, чем для него, но к сроку истечения контракта они были вынуждены платить ему намного больше, чем если бы он получал у них просто зарплату. Когда во вторник после Сильверстоуна м-р Монтеземоло и м-р Тодт сказали нам, что в «Феррари» решили не продлевать контракт с Эдди, мы не удивились, потому что у нас уже было соглашение с «Ягуар». «Феррари» трудно было начать считаться с Эдди. Это команда, созданная вокруг Михаэля Шумахера, и этот факт должен был повлиять на их решение. Мне показалось, что м-р Тодт был в данном случае исполнителем, а не автором решения, и мне кажется, он представил два или три различных сценария м-ру Монтеземоло и руководству «Фиата». В конце концов, решение принимает президент, но его нужно согласовать с остальным руководством. У них был выбор. Они могли изменить условия, в которых работает Михаэль Шумахер. Они могли сказать ему, что Эдди — хороший гонщик, он быстр и хочет побеждать, или повлиять на него как-то еще.

Я думаю, что Эдди стал слишком большой проблемой для «Феррари». Эдди через журналистов мог повлиять на общественное мнение, и мне показалось, что это оценивалось негативно. Также он больше не был второсортным гонщиком. Михаэль на деньги «Фиата» подписал контракт до 2002 года. Имидж Эдди среди общественности прибрел большой вес. Эдди очень популярен как в команде, так и в Италии вообще. Так что я думаю, в «Феррари» решили, что лучшим выходом для них будет, если Эдди уйдет. Возможно — это единственное объяснение. Иначе что за смысл им был избавляться от гонщика, который мог принести им титул Чемпиона мира? Если Эдди в будущем продолжит борьбу за чемпионат, им придется очень серьезно подумать над этим решением.

Может быть, кому-нибудь в дальнейшем такая смехотворная ситуация даже может выйти боком. Зачем платить пилоту 25 миллионов долларов? Если Эдди приезжает на последнюю гонку, имея шанс стать чемпионом мира, то он показывает то же самое, чего достиг в «Феррари» Михаэль.

После Сильверстоуна он вышел из тени Михаэля, и теперь я думаю, он наконец имеет полную поддержку со стороны команды. Некоторое время они думали, что Михаэль может вернуться, и, недооценивая его качеств, не воспринимали Эдди, как лидера. Говорили, что Эдди недостаточно агрессивен, но он регулярно доводил машину до финиша и приносил команде важные очки. Чемпионат мира нельзя выиграть, просто рискуя. Каждый год он выступал все лучше и лучше, и его достижение уникально — очень немногие гонщики из года в год улучшали свое положение в финальной таблице чемпионата.

Наконец, в субботу 4 сентября в «Феррари» объявили, что они подписывают контракт с Рубенсом Баррикелло. Эдди в это время был на пути к своей яхте «Анаконда», где его ждала Соня, его родители и дочь Зоя. Для него это не было концом эры, но для всех нас, включая Соню, которая так близко работала с ним в «Феррари», это было так.

СОНЯ ИРВАЙН

Для меня это не стало большим сюрпризом, так как некоторое время назад мы уже знали, что они собираются взять в команду Рубенса. Тем не менее, я была расстроена перспективой расстаться с «Феррари». Я всегда думала о «Феррари», и хотя тут были свои взлеты и падения, я приобрела в команде много друзей. За четыре года я познакомилась с ее кухней, как, работая здесь, можно достичь своих целей, и как согласовать их с целями команды. Для меня это — конец эпохи. Но нужно двигаться дальше. Я пойду работать в другую команду, и буду изучать ее. Но даже в этом случае мне грустно уходить. Не потому, что я занималась великим трудом в великой команде — по большей части это была просто очень тяжелая работа. Я никогда не думала о ней как о чем-то восхитительном. Я просто прихожу и выполняю свою работу; гонка заканчивается, я иду домой и занимаюсь другими делами. Так что это не та причина, по которой мне грустно.