Жизнь наградила меня

Последний день на Пекин. Нунция и Пепперони пригласили меня подняться с ними на Эпомео. Мы погрузились в старый «фиат» и доехали до деревни Фонтана, где кончается асфальтовая автомобильная дорога. Там можно нанять мулов или взбираться на вершину вулкана пешком. В Фонтана мы купили свежую моцареллу, помидоры, теплый хлеб, несколько бутылок вина и минеральной воды.

– Наймем мулов? – Нунция оглядела тяжелые пакеты. – Неохота тащить это вверх по жаре.

– Чем я хуже мулов? – Пепперони схватил наши покупки и начал первым подниматься по тропе. Почти у самой вершины мы нашли заросшую цветами площадку и расположились на пикник. Изумрудный остров расстилался у наших ног. С высоты Эпомео искийские городки с их башнями и церковными куполами, изумительно зеленые виноградники, бухты с белыми яхтами выглядели как картинки из волшебной сказки. Мы пили вино «Biancolella» и разговаривали на смеси трех языков о живописи и литературе. Нунция читала свои стихи. Пепперони был тих, молчалив и слушал ее с мягкой улыбкой.

…Нет, я вовсе не пытаюсь сравнить Микеле Петрони с Микеланджело, а Нунцию Мильяччо с Витторией Колонной. Я просто чувствовала себя счастливой, обретя новых друзей и сознавая, что высокий поэтический и романтический дух, который царил на острове спящих вулканов пятьсот лет назад, не угас и сегодня.

Эпилог

Тринадцатого января 2016 года исполнилось сорок лет, как мы приземлились в аэропорту Кеннеди в Нью-Йорке.

Сорок лет! Вторая, длинная жизнь. Часто повторяю знаменитое стихотворение, написанное Бродским в день его сорокалетия.

Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

Я готова подписаться под каждым словом, кроме солидарности «только с горем» – мне досталось гораздо меньше горя, чем Бродскому. Оглядываясь назад, я вижу, что жизнь щедро наградила меня. Много за что мне следует быть благодарной, хотя Бог не одарил меня ни особыми талантами, ни богатством, ни почестями.

Часто вспоминаю мамин давний разговор с нашей пятилетней дочкой. Катя спросила:

– Бабушка, ты растешь?

– Нет, детка, уже не расту.

– Совсем не растешь?

– Совсем не расту.

– Значит, у тебя просто так идут годы?

Надеюсь, что у моих близких и у меня годы «прошли не просто так». Моя мама, ровесница XX века, свою вторую жизнь начала, приехав в Штаты в возрасте семидесяти пяти лет, и еще двадцать семь лет прожила деятельно и ярко. Она организовала театральную труппу, назвав ее с присущей ей иронией ЭМА (Эмигрантский Малохудожественный Ансамбль), и актеры-пенсионеры, вместо жалоб на здоровье и хождений о врачам, играли в придуманных мамой скетчах и пьесках, пели и танцевали, раскрывая свои глубоко запрятанные в жизненных хлопотах и тревогах таланты. Мамин литературный, режиссерский и актерский дар доставил русским бостон-чанам много счастливых часов.

Мой муж Виктор сорок лет профессорствует в Бостонском университете. Его книга о методах программной инженерии – том в 1200 страниц абсолютно непонятного мне текста – переведена с английского на русский, китайский и польский языки.

Дочь Катя, приехавшая в Штаты после девятого класса советской школы, сразу же поступила в Барнард-кол-ледж Колумбийского университета, защитила диссертацию в Йельском университете и преподает в Йеле экономику. Она подарила нам чудесных внуков Даню и Вику. Оба уже взрослые.

Надеюсь, что и у меня «не просто так прошли годы»: работаю в университете Брандайса, опубликовала книги на русском, английском, французском и итальянском языках. Но самое главное: мне посчастливилось познакомиться и сблизиться с замечательными людьми. Именно дружбой с ними наградила меня судьба.

Впрочем, еще многие друзья остались за бортом этих воспоминаний. Иногда они бродят тенями вокруг дома, иногда тихонько стучат в мое сердце. Если хватит здоровья и сил, я непременно о них напишу.

Иллюстрации

Мама и я

Из семейного архива

…А это в Бостоне в 1985-м

Фото Виктора Штерна

Бабушка и дедушка в Нью-Йорке, 1946

Фото Жоржа Фридланда

Мама, бабушка и Жорж. Встреча в Нью-Йорке через 50 лет

Фото Франсиса Фридланда

Мама с братом Жоржем. Маме – 13 лет, Жоржику – 2,5 года

Из семейного архива

Прошло 50 лет…

Фото автора

Маме 25 лет. Она уже актриса

Из семейного архива

Кадр из фильма «Наполеон-газ». У мамы-диверсантки смертельная рана во лбу, и самолет сейчас загорится. Вторая дивеерсантка – актриса Ольга Спирова. 1925

Из семейного архива

Папе 30 лет

Из семейного архива

Родители в 1950 году – в разгар борьбы «с космополитами и низкопоклонством перед Западом». Папу выгнали из университета

Фото автора

В форме Ленинградского Горного института. Эполеты и молоточки придают значительность и важность

Фото Виктора Штерна

Всё хорошо, что хорошо кончается: мы с Витей Штерном добрались до загса

Фото Флори Неагу

Медовый месяц в Сухуми

Из семейного архива