Жизнь наизнанку

— Знаешь, Даньк, — счастливо сказал японец, когда друг подошел. — Хотел бы я жить на таком… ну… когда он еще был в строю и ходил по морям. Это свобода, это ни с чем не сравнимое чувство покорителя океана, властелина природы.

— Теперь понимаешь, что я хочу? — спросил Чеков, укоризненно разведя руками.

— Думаю, да, — кивнул Фудзи. — Но вместе с тобой не могу. Семья. А вот прикрыть — прикрою. Можешь на меня рассчитывать.

— Тогда, может, пойдем уже?

— Пойдем, — согласился друг. — Пойдем, но…

— Что «но»? — нахмурился Данила. Его настораживало, что Фудзи может еще что-нибудь придумать.

— Но внутри корабля! — торжественно возвестил тот.

— С ума сошел? Он, того и гляди, рухнет! Чувствуешь, как дрожит палуба под ногами?

— Не сцать! — Фудзи похлопал Данилу по плечу и пошел к тамбуру. Чекову ничего не оставалось, как последовать за другом.

— Тут же темно как… — начал было Чеков, спускаясь по крутому металлическому трапу. Хотел добавить емкое словцо, явно подходящее для всей этой ситуации, но передумал, так как оказалось совсем и не темно.

Во время боев кораблю сильно досталось. Изрешечённые крупнокалиберными патронами и осколками от снарядов корпус и переборки пропускали достаточно света, чтобы не врезаться в висящие на стенах узкого, забирающего вправо коридора загадочные приборы и щиты. Фудзи уже вертел колесо задрайки двери в следующий отсек, распахнул ее, отчего по кораблю разлетелся громкий скрип. Японец бесстрашно перешагнул через порог. Этот коридор через десять метров тоже закончился гермодверью. Рядом в нише стены в пол уходил люк, на котором красной цветом выведено: «АУ АК-100. БЧ-2».

— Тут двери каждые десять метров, что ли? — недовольно заметил Данила, подергав за «руль» на двери, пока Фудзи крутил такой же на напольном люке.

— А ты думал! — со знанием дела ответил Ямомото. Выпрямился и гордо добавил: — Корабль поделен на отсеки, чтобы при затоплении одной части ее легко можно было отсечь и предотвратить попадание воды в другую. Мичман Воронин рассказывал. Я выпытал у него все, что можно. Это же ведь КПСКР — боевой корабль Морской охраны России! А знаешь, что тут? — Фудзи указал на люк в полу. Пол вновь ощутимо завибрировал, и друзья на мгновение замолчали, прислушиваясь.

— Что?

— Погреб для снарядов той пушки сверху. Видишь — АУ АК-100? А БЧ-2 означает артиллерийскую боевую часть. Хочешь на снаряды посмотрим?

— Нет. Страшно здесь, Фудзи, — Данила с надеждой посмотрел на друга. — Мне кажется, что там внизу что-то есть.

Пол вновь загудел, а мальчишки замолчали. Казалось, корабль живет какой-то своей очень странной жизнью и делает последние вздохи перед смертью, не ожидая больше увидеть на своем борту людей. Но потом Ямомото улыбнулся.

— Ты — параноик, в курсе? То на острове не сидится, то боишься шума корабля.

— Сам ты пара… — но японец уже не слушал, он присел, быстро отвернул поворотное колесо и поднял люк. Ребята отшатнулись: в нос ударил тяжелый смердящий запах разлагающегося мяса. В луче света, проникающего из дыры в борту, из люка показалось черное щупальце. Фудзи и Данила в ужасе «прилипли» к противоположной стене, а щупальце не желало останавливаться — оно с упорством ползло и ползло вверх, а жирные присоски с мерзким звуком прилипали к переборкам. Потом, как будто вылезать дальше уже было невозможно, устрашающая конечность неведомого существа застыла и вдруг шмякнулась со страшной силой об палубу. Ребята отскочили, а щупальце продолжало двигаться, по чистой случайности не задев друзей. Но Данила оказался в ловушке. Он прижался к задраенной двери, а щупальце перекрыло коридор и медленно, но уверенно двигалось к нему. Чеков вытянулся в струну, замерев от страха, когда конечность коснулась ноги и стала ее обвивать.

— Фудзи, сделай что-нибудь! — зашептал пацан. — Оно меня сейчас убьет!

— Д… д… да! Сейчас! — промямлил Ямомото и выхватил из ножен танто. Узкий клинок короткого меча слабо сверкнул в луче, проникающем снаружи, но перерубить щупальце не смог — сверху его покрывали хитиновые пластины. Снизу раздался рев и тяжелые удары сотрясли корабль. Неведомое чудовище пришло в ярость. А Фудзи тем временем нанес еще несколько ударов танто, стараясь метить меж пластин. Наконец конечность отвалилась и задергалась, извиваясь на палубе и колошматя о стены. А снизу творилось нечто невообразимое. Рев оглушал, а палуба под ногами подпрыгивала, выгибаясь от резких и частых ударов.

— Открывай дверь! — заорал Фудзи. — Бежим!

Данила налег на колесо штурвала и в несколько секунд открыл дверь, перепрыгнул через порог и бросился вперед, по узкому коридору, благо остальные двери отсеков были распахнуты. Фудзи перепрыгнул извивающееся щупальце и последовал за другом. А сзади, разрывая алюминий и сварочные швы, «выколупывалось» словно из яйца невообразимое чудовище. Щупальца разрывали и дробили переборки, и, хоть в коридоре для такого монстра было явно тесно, сильные конечности раздвигали стены, чтобы влажное и скользкое туловище могло протиснуться вперед.