Жизнь не так коротка [сборник]

В. взглянул на носилки. Вернее, это был лежак для больных, которые не могли сидеть. Жесткое ложе страданий и терпения. И писатель засомневался.

— Сегодня много бомжей перевез? — спросил он водителя.

— Да ты что, офонарел? Мы — специализированная бригада, мы на вызовы только к детям ездим. Никаких бомжей, — парень рубанул воздух ладонью, отметая гнусные инсинуации. — Устраивайся, папаша, не боись. Доставим по назначению.

— Может, не поедем? — спросил В. жену — все-таки решил попытать счастья еще раз. — Смотри, сидит тихо, не плачет. Укачаем, выспится как следует… а утром и не вспомнит.

Нина тоже начала сомневаться. Приступ явно уже прошел. Конечно, хорошо бы выяснить, в чем была его причина, но больница… все эти казенные радости… заботливое отношение персонала…

— Нет, поедем, — решила она и поудобнее села в кресле.

В. вздохнул и, кряхтя, полез на носилки. Как бы деньги из карманов не выпали, подумал он, обшаривая свой пиджак, расправляя его, чтобы не слишком помялся. В одном из карманов болтался огромный складной нож. В. захватил его просто так, на всякий случай… Ночь на дворе.

Водитель из-за руля повернул к нему улыбающееся, круглое лицо.

— Ну, папаша, как самочувствие?

— Хорошо, что я здесь не по-настоящему, — сказал писатель.

Сначала он лег на спину, как все, ведь тут обычно лежат на спине. А потом подумал — я же не больной! И перевернулся. Лежать было жестко. Никакой подкладки. А как они возят этих бедолаг, которым и без того-то плохо? В. вытянулся почти во всю длину автомобиля, вцепился руками в носилки.

— Все готовы? Едем, — сказал водитель, покрепче натягивая кепку. И машина тронулась.

5

Поверх плеча водителя В. смотрел прямо вперед, во тьму, разрезаемую фарами. Он думал о медицинских работниках и о том, как ему все время с этим не везет. Да вот взять хоть бы профосмотр, который недавно был у них на заводе. Ну там, терапевт, хирург, окулист… Все бродили из кабинета в кабинет, и В. даже устал. А впереди еще длинный список.

И следующим на очереди у него оказался лор. Или ухогорлонос, точно неизвестно. Может быть, В. путал две медицинские специальности. Во всяком случае, раньше этот зверь назывался ухогорлоносом. Он сидел в своем маленьком кабинетике, словно гадкий хищный зверек в норе. Затаился и терпеливо ждал добычу.

Как это у классика?.. «Нынче на охоте я подстрелил пару уток, трех вальдшнепов, одного бекаса, а под самый конец свалил — поздравь меня, брат, — довольно крупного ухогорлоноса!..»

На столе у врача были разложены некие садистически поблескивающие металлические инструменты — щипчики, лопаточки, зажимчики. Попахивало спиртом.

— Садитесь, — нарочито тихо сказал ухогорлонос. Сразу, видно, взял быка за рога — начал проверять слух. — На что жалуемся?

Не понравилась В. его скрытая активность. Бывает так — видишь человека и понимаешь, что это н е т о т человек.

— Я никогда ни на что не жалуюсь.

— Вот как? Рот откройте, пожалуйста. Высуньте язык.

Врач погрузил ему в горло плоскую ложечку, прижал язык книзу, заглянул куда-то глубоко внутрь. Что он увидел там, в темноте?..

Слюнные железы писателя бурно среагировали на кисловатый привкус металла.

— У вас ангина часто бывает?

— Никогда не бывает.

— Вот как? У вас же хронический тонзиллит.

— Вот как?

Не знаю я, что такое тонзиллит, хотел сказать В. Но промолчал.

— Миндалины воспалены, — пояснил врач. — При таком состоянии нужно иметь постоянно залеченные зубы.

В. кивнул. При чем здесь зубы? Тем более, они у него и так залечены.

— Сколько вам полных лет?

— Сегодня? Двадцать семь, — сказал писатель для полной точности.

— А вчера что — было двадцать шесть? — скептически усмехнулся врач.

— Да, было.

— Надо же. Двадцать семь? А выглядите вы гораздо старше. Впрочем, возможно, это из-за выпадения волос…

В. начал тихонько закипать.

Врач бегло глянул ему в уши, велел отойти в угол, пошептал себе под нос разные цифры. Но В. слышал нормально.

Исследовав нос, врач разочарованно поцокал, словно воробей. В., конечно, хорошего уже и не ждал, но зачем же так бесцеремонно?..

— А что такое? — с вызовом спросил он. Ишь, нос мой ему не нравится!

— Вы боксом не занимались?

— Нет, но занимался борьбой, — польщенно сказал В. — Давненько это было…

— У вас искривлена дыхательная перегородка. Наверное, ударились или упали неудачно.

Почему-то именно эта искривленная перегородка в носу окончательно добила писателя. Надо же, такая ерунда — и тут не все слава богу! Никогда и никто не говорил ему про искривленную перегородку. Но видно, сегодня уж день такой, когда в одночасье узнаешь про себя много нового.

— Это может быть и от рождения, — успокоил садист в белом халате. — Это не так уж страшно.

«Годен», — записал врач после видимых сомнений в карту сверловщика В.

Словно оплеванный, вышел тот от ухогорлоноса. Где мое ружье? Где мое ружье?! У него, к сожалению, никогда и не бывало ружья… Не добыть мне сегодня удивительный охотничий трофей, не набить чучело этой редкой птицы, подумал тогда В.