Жизнь (не) вполне спокойная

Стирка трусиков и носков входила в обязанности Ежи. Кстати, замечу: дети всегда реагируют на честность. Если мамаша шляется по кафешкам или, сидя дома, ковыряет в носу, дети ничего не хотят делать. Когда же, укладываясь спать, они видят мать за работой, а утром, просыпаясь, застают ее на том же самом месте за тем же самым занятием, они пашут по дому любо-дорого. Волей-неволей мои дети научились готовить, шить, убирать, гладить, стирать и делать всевозможный мелкий ремонт.

Единственное, что являлось моей неотъемлемой заботой, — это покупка продуктов. В доме должна быть еда, а магазины закрывались в семь. Я караулила, чтобы не пропустить закрытие магазина, порой выбегала из мастерской, покупала что попало, а после волокла домой полную авоську, случалось, и среди ночи.

Приблизительно через год я потеряла ненаглядного хахаля. Нет, он не бросил меня, жизнь так распорядилась — любимый подписал контракт на работу в дальних краях. Я решила, что это перст судьбы, событие, равное крестовому походу. Провожая его в аэропорту Окенче, я думала, что тоскую…

Не столько с горя, сколько с досады и наперекор стихиям я начала через «Польсервис» пробивать себе контракт в Сирию. Подала необходимые документы, отправилась на дополнительный курс французского, меня зарегистрировали в «Польсервисе»… и на том кончились мои достижения.

Избавившись от роли жены, я возобновила некоторые знакомства институтских лет. Ирена Любовицкая, уже давно вышедшая замуж и носившая другую фамилию, предложила устроить наши общие именины у меня.

Я познакомилась на этих именинах с Янушем, другом детства Ирены. Фигура эта в моем творчестве сугубо принципиальная. Обаятельный парень, в ту пору свежеразведенный и, возможно, чуть-чуть недовольный жизнью. На именинах он выпил в меру, почти незаметно.

Януш твердо решил, что, когда гости разойдутся, он останется. Ну и оставайся, мне-то что? Я была омерзительно трезвая, так как по-прежнему капли водки в рот не брала, а спать мне и вовсе не хотелось — я привыкла не высыпаться. Гости ушли, Януш остался. Я предложила ему чая. Он согласился, попробовал, похвалил и с легкой досадой упрекнул:

— Знаешь, ты создала такую атмосферу, что и поцеловать тебя нельзя.

Я ужасно обрадовалась: после всей именинной кутерьмы только амуров мне недоставало. Да и вообще начинать знакомство с постели как-то претило, тем более я с Янушем знакома меньше суток.

А потом он позвонил…

Рекомендую «Клин клином». Из книги явствует, что влюбилась я по уши. Скрывать тут нечего, весь город знал, что я бегала за ним, как идиотка. Просто удивительно, что я не заработала психоз или невроз. Януш жил не в Варшаве, а в Лодзи, это благодаря ему я стала обожать милицию.

Читатели постоянно меня спрашивают, где я беру идеи для своих книг и всякое такое. А откуда мне их брать и зачем, если сама жизнь преподносит мне идеи на блюдечке, причем в количествах, превышающих человеческие возможности.

Вот хотя бы такой случай…

Первый Новый год после развода я провела в обществе Янки в печальных откровениях и черных пророчествах, а в очередную новогоднюю ночь предстояло шумное развлекательное веселье. Целой компанией мы собрались в доме лесничего в Гужно, и снова надежда расцвела во мне пышным цветом, хотя в то время я уже бегала за Янушем, и его отсутствие сидело занозой в моем сердце.

Нас — Ирену, ее мужа Анджея и меня — поселили втроем в одной комнате. Я проснулась рано утром и услышала нежный воркующий голос Анджея:

— Малыш мой, тебе не холодно? Я тебя укутаю, сладкий ты мой, не замерзнешь… Иди сюда, под одеяльце, радость ты моя…

— Ирена, это он с тобой так разговаривает? — спросила я растроганно, с уважением, восторгом и даже слегка с завистью.

— Со мной, как же! — завопила она в ярости. — Совсем спятил! Как бы не так, станет он со мной так разговаривать! Посмотри, что у него в руках!

Анджей заботливо укутывал одеялом аккумулятор, снятый с машины.

А вот еще…

Одну девочку бабушка взяла с собой на службу в Страстную пятницу. Они отправились в костел Святого Креста, где изображение на плащанице тела Иисуса Христа отличалось большим реализмом. Из-под тернового венца сочились капли крови. Бабушка опустилась на колени, стала молиться, расчувствовалась и всплакнула. Девочка подозрительно поглядывала то на бабушку, то на плащаницу.

— Тут не плакать надо, — решительно заявила она. — Тут «скорую» вызывать надо!

Я уже просила читателей взять мою книгу «Клин клином». Не буду вдаваться в подробности, которые я уже описывала, — вся эта карусель с телефонными звонками — святая правда. Халину я на самом деле озадачила, а тот тип, который влез в разговор, действительно притворялся таинственным и демоническим. Потом из этого получились различные кошмарные перипетии, которые я на всякий случай описала.

В первой части «Клина» описано, что я вытворяла, чтобы расшифровать типа, звонившего по телефону. В одном только соврала. Номер я получила по блату, под большим секретом, а вовсе не звонила всем подряд, чтобы добраться до него. От кого получила, не скажу.