Жизнь (не) вполне спокойная

Я снова договорилась встретиться со своими канадскими детьми, на сей раз у Алиции, которой эта идея чрезвычайно понравилась. Правда, были некоторые сложности и препятствия — дети четко распланировали отпуск, и Роберт уже купил билеты в Копенгаген, а Алиция уезжала в Гренландию и должна была вернуться буквально за два дня до нашего приезда.

Я собралась в поездку с Мартусей, которая жилище Алиции считала преддверием рая. Мы с ней как раз писали очередной сценарий телесериала, на который она меня каким-то чудом сподвигла. Скорее всего, и этот сценарий отправится в долгий ящик.

В доме Алиции я оборудовала себе рабочее место. Поставила всю технику на стол, и сразу же начались неполадки. Мерзкий принтер заглох и не желал печатать текст. В Варшаве работал, а тут отказала подача бумаги.

Мы оторвали Алицию от домашних дел и поехали с ней в сервисный центр, потому что кто-то же должен был объясняться с мастерами по-датски.

Подлый принтер починили. Он неуверенно заработал, напечатал нам несколько страниц и заглох. Алиция смотрела на него с нескрываемым злорадством, потому как считала, что приехали мы к ней в гости веселиться, а не заниматься работой. Вот и получили. Мартуся впала в отчаяние, потому что очень хотела общаться с обожаемой Алицией, а сроки сдачи сценария поджимали…

— Ничего страшного, — утешила я подругу. — Завтра приедут дети, Роберт разбирается в компьютерах, Моника тоже.

Дети приехали и прекрасно разместились у Алиции.

Когда вещи были распакованы и каждый занялся своими делами, я попросила Роберта посмотреть, что же случилось с нашим принтером снова. Принтер с минуту урчал, мигал чем попало, а потом замирал.

— Что тут у вас? — спросил Роберт, подходя к моему столу.

— Ну посмотри, я все делаю, как положено, а эта скотина не работает! Вот, пожалуйста!

Я щелчком отправила файл на печать. Несколько секунд все молчали, затаив дыхание: мы с Мартой по одну сторону стола, Роберт по другую, рядом с ним — любопытствующая Моника.

Принтер спокойно заработал и без малейшего сопротивления, похрюкивая, щелкая и издавая все прочие положенные звуки, напечатал все нужные страницы.

— Ну вот, печатает, — заметил Роберт. — А в чем дело-то?

Мы с Мартусей переглянулись и посмотрели на Роберта. На счастливые вопли и пляски не было времени.

— Ничего, дитятко, можешь идти заниматься своими делами, — поспешно ответила я. — Если эта сволочь заработала, может, и дальше не будет упрямиться.

— Он что-то сделал с принтером? — подозрительно осведомилась Марта.

— Ничего я не делал, — открестился изумленный Роберт. — Я так и не понял, чего вам надо.

Мы выхватили листы с напечатанным текстом, оставив парня в недоумении. Вскоре возникла необходимость внести правку в какую-то сцену.

— Печатаем! — нервно распорядилась Марта.

Печатаем, как же, разбежались…

— Роберт!!! — завопила я страшным голосом. — Моника, где твой отец?! Зося, где Роберт?!!

Роберт мгновенно материализовался у стола и застыл в ожидании. Не успел он и рта раскрыть, как принтер снова ожил и выполнил свой профессиональный долг.

Когда ситуация повторилась в пятый раз, мы вообще перестали что-либо понимать. Без Роберта принтер не хотел работать. Достаточно было, чтобы он подошел и встал у стола, как проклятый агрегат немедленно оживал и принимался за дело. Роберт и сам не мог объяснить это явление и склонялся к тому, что мы его разыгрываем. Таинственное происшествие с принтером я по сию пору не могу понять. Честное слово, Роберт до него даже не дотрагивался!

Книжке о медведе Пафнутии, изданной в Лодзи в издательстве «Эгида», с самого начала не везло. Оформление книги, хотя и очень эффектное, желаемого коммерческого успеха не принесло. К тому же издание оказалось страшно дорогим. Читателем оно не понравилось. Дети с восторгом вырывали страницы, которые на это просто напрашивались, и портили книгу за книгой, родители не успевали покупать, но всё же от дополнительного тиража отказались, а потом это издательство и вовсе пропало с моего горизонта.

«Пафнутием» занялся Польский издательский дом, и дело, казалось, пошло на лад, но тут вдруг оказалось, что нет достойного иллюстратора, а детская книжка просто обязана иметь отличные картинки. Я страшно огорчалась, потому что никакая моя книга не была так близка моему сердцу, как «Пафнутий».

Книга эта родилась из моих писем Каролине, которая тогда жила в Алжире и было ей три годика. Ивона хотела приохотить ребенка к чтению и умоляла, чтобы я создала соответствующий текст. В результате я стала писать повесть с продолжением в каждом письме. Первое письмо я сначала написала печатными буквами, потом это убийственное занятие мне надоело, и остальные печатала на машинке.