Жизнь ничего не значит за зеленой стеной: записки врача

В госпитале я прошел в экстренное приемное отделение, там меня ждала пациентка с «острым животом». Радецки внес больную в список для экстренной операции, и я отправился в свой кабинет.

Ко мне зашел резидент Дэйв Джакобс, высокий, белокурый, с ровными чертами лица и глубокими синими глазами. Очень талантливый парень, хотя наши шеф-резиденты часто жаловались на его легкомыслие и злоупотребление ночной жизнью. Тем не менее Дэйв мне нравился, моя дверь для него всегда была открыта.

— Доктор Зохар, я вас ищу!

Он показался мне расстроенным.

— Мы можем поговорить?

— В чем дело?

— Мы только что закончили операцию с Сорки, он выполнил удаление узла из молочной железы у девятилетней девочки!

— Что?!

В моей голове что-то щелкнуло.

— Ты меня разыгрываешь… Речь идет об удалении опухоли молочной железы у ребенка?

— Доктор Зохар, — начал Дэйв, — девочка — дочь секретарши Сорки. Майк Силверштейн попросил меня заменить его и помочь Сорки на операции. Когда я вошел в операционную, девочка была уже под наркозом. Я спросил у Сорки: «Что вы собираетесь делать, сколько лет этому ребенку?» Он ответил: «Девочка девяти лет с опухолью молочной железы, мы собираемся удалить опухоль, чтобы исключить рак молочной железы». Вероятность рака молочной железы в этом возрасте ничтожна, я говорил ему об этом. Но он сделал разрез, захватил опухолевидное образование зажимом Кохера, взял скальпель и был готов отрезать грудь одним махом. Я сказал ему: «Слушайте, доктор Сорки, почему бы не взять только часть для биопсии?» И он удалил половину.

Мне представилась молочная железа этой девочки нераспустившимся бутоном, безжалостно разрезанным напополам. У меня было всего несколько минут.

— Дэйв, он сумасшедший! Он удалил половину нормальной груди у бедной девочки и изуродовал ее навсегда. Ты помог сохранить ей другую половину груди, поздравляю!

Я хлопнул его по плечу.

— Сорки, чертов маньяк, совершенно неконтролируемый. Есть только один способ остановить его.

— Надеюсь, вы знаете этот способ? — осторожно спросил Дэйв.

— Возьми блокнот, — сказал я, выходя из кабинета, — и все запиши, потом передай мне.

Глава 13. Списки

Mы uдeм нa onepaцuю нe кaк в meamp, картинную галерею или концертный зал — не для развлечений и наслаждения. Мы готовимся к мученьям и увечьям, стремясь избежать худшего… У экспертов, веря заверениям которых мы идем на этот yжaс и сmpaдaнuя, нe мoжem быmь дpyгux uнmepeсoв кpoмe нaшux сoбсmвeнныx, oни дoлжны пoдxодumь к нaм с noнuманuем и сочувствием.

Джордж Бернард Шоу (1856–1950)

Июль 1999 года

ТОЛЬКО хирурги ВИДЯТ, как быстро может распространиться болезнь и как медленно она отступает, как легко ухудшается состояние больного и как трудно бороться за его выздоровление… В понедельник утром меня вызвал резидент из отделения интенсивной терапии:

— Спуститесь к нам, пожалуйста, ваш больной пришел в себя.

Стремительно спустившись вниз, я обнаружил мистера О'Нейла сидящим в прикроватном кресле, длинный гофрированный шланг-воздуховод соединял трахеостому с аппаратом искусственного дыхания. Увидев меня, одна из сестер сказала:

— Боб, посмотри-ка кто здесь, это же твой доктор! Мне казалось, что он меня не узнает после стольких сильнодействующих снотворных и обезболивающих средств, но он поднял голову и улыбнулся мне, показав жестом подойти ближе. Я подошел и наклонился, неожиданно он обхватил меня за шею, притянул поближе и прошептал еле слышно, одними губами: «Спасибо».

К горлу подкатил комок, я с трудом сдерживал слезы, сестры испытывали то же самое.

* * *

В отделении прошел слух, что у Вайнстоуна в госпитале Манхэттена умирает мать и он почти все время находится у нее.

Ко мне в кабинет заглянул Манцур, четыре года он едва смотрел в мою сторону, а теперь даже сам заходит. Я пригласил его присесть.

— Нет, спасибо, иду в операционную, просто хотел узнать, как прошла вчерашняя встреча?

— Это было утомительно, доктор Манцур, они продержали меня три часа.

— С кем вы разговаривали, с Кардуччи? Как он вам?

— Хороший специалист, — сказал я серьезно, — мне он показался вполне приличным человеком.

— Что они хотели узнать?

— Все. У них уже довольно много информации, доктор Манцур, им все известно про ваших пациентов, накоплена куча материалов.

С каким удовольствием я добивал этого старого лиса!

— Кто мог это сделать? — Манцур смотрел мне прямо в глаза. — Кому понадобилось доносить на меня?

Я пожал плечами, если он сомневается, то, пожалуй, у него больше врагов, чем я предполагал.

— Бог его знает, доктор Манцур, у вас ведь есть недоброжелатели?

Он на мгновение задумался.

— Что вы сказали?

— Я сказал, что у вас наверняка есть враги.

— Нет-нет, — прервал он меня, — что вы им сказали вчера?