Жизнь Николая Клюева

Продолжается в «Львином хлебе» и начатая еще в 1918 году полемика Клюева с пролетарскими поэтами. «И цвести над Русью новою Будут гречневые гении», – бросал тогда Клюев в лицо В. Кириллову и другим. Теперь он пытается убедить в этом же Маяковского: «Простой как мычание и облаком в штанах казинетовых Не станет Россия, так вещает Изба». Клюев утверждал, что «чугунные, бетонные» (так называл он пролетарских поэтов; в цитированном письме к С.М. Городецкому – дополнительный эпитет: турбинные) оторваны от первоначал Жизни и не способны к подлинному творчеству. «Грянет час, и к мужицкой лире Припадут пролетарские дети», – пророчествовал олонецкий баян. (Досталось в «Львином хлебе» и Брюсову, критически отозвавшемуся в 1919 году о последних книгах Клюева. «Песнослову грозится Брюсов Изнасилованным пером» – так задел Клюев того, кто более десяти лет назад благословил его вступление в русскую поэзию).

Следует сказать, что пролетарские поэты не безучастно воспринимали эти выпады Клюева, пытались отразить их в своих стихах и публицистических статьях. В. Кириллов, С. Герасимов, Я. Бердников и другие разоблачали, как могли, «избяную» утопию Клюева и подвергали осмеянию его «мужицкие» идеалы. В 1921 году против Клюева в «Красной газете» открыто выступил В.В. Князев, впоследствии – автор книги, направленной против «клюевщины».

1921 год Клюев проводит в основном в Вытегре. В мае – июне он вновь приезжает Петроград, где вступает во Всероссийский Союз писателей (членский билет подписан председателем Правления А.Л. Волынским 31 мая 1921 года). Кажется, в этот приезд он впервые навещает мать и сестер Архипова. В.И. Архипова (музыкальный педагог по профессии) показывала нам в свое время альбом, куда Клюев в июне 1921 года вписал стихотворение («В заборной щели солнышка кусок...») и сделал под ним следующую запись: «Многострунным перстам Вашим, Валентина Ильинична, и за ласковые слова в моем сиротстве великом. Кланяюсь Вам как березке, как певучим улыбкам родимых зорь».

Одна из отличительных черт вытегорской жизни в 1920-1921 годах заключалась в том, что в городе била ключом... театральная жизнь. «В Вытегре зимовал в 1920 году Петроградский драматический театр, – вспоминал писатель В.А Соколов, бывший вытегор. – В двадцатых же годах местные артисты-любители ставили спектакли революционного репертуара и давали концерты в белокаменном здании бывшего городского училища и напротив речной пристани. С революционными гимнами выступал городской хор. <...> Голодали тогда в Вытегре почти все. Особенно тяжко приходилось интеллигенции: учителям, врачам, служащим советских учреждений. Но что удивительным покажется теперь, – люди не унывали, не падали духом. Театр показал вытегорам многие пьесы Островского и Чехова, труппа Домпросвета – инсценировку «Рассказа о семи повешенных» и «Савву» Леонида Андреева».

Клюев, естественно, не мог остаться в стороне от театральных вечеров в Вытегре, из которых главным образом и состояла тогда культурная жизнь города. Великолепный актер, он сам не раз выступал перед публикой, причем не только с чтением стихов. В. Соколов вспоминает одно из его выступлений. Прочитав несколько стихотворений, не встретивших отклика у слушателей, Клюев вынес на сцену короткую скамейку и стал рассказывать, точнее, изображать сказку под стихотворный речитатив.

«Клюев присел по-бабьи на скамейку, протянул левую руку к изображаемой прялке, а правую – к веретенцу и, поплевывая на пальцы, начал прясть. Мы видели уже не его, а пряху, слышали жужжание веретена. Минут восемь длилась сказка, и не исчезало видение, навеянное словами и перевоплощением поэта. Спасая ладонями уши от грома аплодисментов, он мелкими шажками убежал за кулисы».

А вот воспоминания другого вытегорского старожила И. Кошелева, припомнившего одно из выступлений Клюева в Коммерческом клубе (возможно, то самое, о котором рассказывал В. Соколов): «Клюев сидел на сцене на стуле, с платком на голове, завязанном по-старушечьи, концами под подбородок, в позе старенькой старушки, прявшей льняные нитки».

В том же Коммерческом клубе Клюев изображал однажды некую досужую кумушку, которая, обращаясь к соседке, говорила: «И перед цим это, бабоньки, в огороде села ворона на развешенные на изгороди портки и клюет, и клюет...»

Кроме того, есть сведения, что в 1921 году в местном клубе шла стихотворная пьеса «С миру по нитки», поставленная самим Клюевым, который будто бы играл в ней и заглавную роль (мемуарные свидетельства опубликованы историком-краеведом В.Ф. Бахмутом).

Посещая спектакли драматической труппы, концерты или иные общественные мероприятия, Клюев время от времени отзывался на них в местной газете (в рубрике «Наш театр»). Его заметки появлялись, как правило, без подписи, либо – под псевдонимом. Театральные рецензии – своеобразная грань клюевского творчества, обычно не попадающая в поле зрения исследователей.