Читаем Жизнь номер 666: "За Городом — там, где свобода" (СИ) полностью

Жизнь номер 666: "За Городом — там, где свобода" (СИ)

Неспроста вспыхнула эта война, появилось зверьё и сломался Маяк.

Всё началось с водорода и гелия. Возникли галактики и планеты, зародилась жизнь. Сначала простая, потом всё сложней и сложней. И вот уже мир глядит на себя сквозь глаза миллиардов существ, слушает и ощупывает себя самого. Анализирует мозгом тысяч философов: «Где я, и кто я такой?»

Кто-то считает жизнь чем-то особенным, но она подчиняется тем же законам, что Галактики и туманности, горы и облака. Атомы наших тел не отличаются от атомов звёзд. Мы — лишь деталь в механизме Вселенной. А у каждой детали — своя функция и свой чётко отмеренный век.

Усложнение, развитие и самопознание — вот для чего мир создал себя самого. Если ты перестал соответствовать этой цели, то придётся уйти.

Я выпил тягучую жидкость. Бокал, кувыркаясь, отправился вниз.

Да, этот яркий кровавый рассвет — не для нас.

Для нас — золотистый и мягкий закат.

Цель наших жизней была только в том, чтобы создать сеть Маяков — сверхразум Вселенной, и одновременно — нуль-связь и нуль-транспорт. А после дать этому разуму ноги и руки — зверьё.

Теперь пришло время уйти.

По сути, мы пожираем наших наследников, наших детей. Но у Вселенной и Маяка собственная, непохожая на человеческую, мораль.

И своё сострадание.

Мы бессмертны, поэтому просто стагнируем, пока зверьё варится в эволюционном котле — воюет, решает задачи, мутирует. Меняются формы и мозг, неудачные особи гибнут, а доминанты оставляют потомство.

Пока что, они не готовы. Но когда-нибудь — завтра или через тысячи лет, появится нужный Сверхзверь.

Тогда Маяк подаст знак и приведёт к себе.

Каким образом, нам не узнать. Наверняка, сложится цепь из «случайностей». А после, Станция вдруг заработает, открыв перед этим Сверхзверем Галактику.

День, когда встретятся Зверь и Маяк, станет началом конца.

Я усмехнулся — немного злорадно, смекнув, что со временем придётся уйти даже им — Маяку и зверью, уступив место новому. Чему-то, что лежит за пределами понимания.

Время — вот настоящий хозяин Вселенной. Мы только гости.

Нацепив антиграв, я шагнул в пустоту.

Включил я его не сразу. Падал, слушая шорохи ветра в ушах… Вспоминалась история многоликого Эарна — вечного, не способного погибнуть Фиеста. Вечного не по собственной воле — просто не повезло.

Бессмертие, вот настоящий ад. И кажется, я уже там.

Так может быть, лучше на Небеса?

Я понял, что вскоре забуду надеть антиграв, и, как назло, сбойнёт Ретранслятор.

Серёжа мне в этом поможет.

Проплывающие внизу кварталы напоминали огненный океан.

Солнце уже оторвалось от горизонта и лезло ввысь. Скоро утихнет пожар, утренний багрянец обратится в золото дня. Яркое солнце покажет правду — серый и жуткий Город. Но пока, он был красив.

От коньяка горизонт качался, а я пытался его удержать. Потому и не сразу заметил, что в Городе что-то не так. А когда обратил внимание, зверьё уже было на крышах.

Что происходит? Уже тридцать часов, начинается месса! Все горожане должны стоять в Храме, повизгивая от счастья!

Неужто? Не успел я подумать о революции, как она началась?

Я приблизил изображение.

Похоже на то! Зверьё танцевало на крышах. Ягуары обнимались с Рысями — злейшими их врагами, Черви с Птицами, Обезьяны с Жуками.

Я сделал вираж, и полетел к ближайшей районной башне.

Улицы были полны, крыши всех не вместили. Но и на улицах всё было так же: объятия злейших врагов, безудержное веселье и танцы. Пустой была только площадь у районного Храма.

Я переключился на тепловизор.

Храм был пуст, только у выхода ползло единственное пятно.

Я снизил скорость, забултыхался, и шмякнулся возле Храма, подвернув ногу. На ступенях возник Эарн.

— Ну, и где все?

Головы завертелись, замельтешили рога.

— Вам видней, что тут происходит. Вы же Верховный Властитель!

— Да, я Верховный Властитель. Но контролировать горожан должен именно ты! И помни, я не Дейнерис! Будешь дерзить — одно из твоих тел окажется в башне, а ты — захлебнёшься отчаянием. Годами станешь просить о пощаде, даже дыша через боль!

Головы опустились так низко, что рога царапнули мрамор.

— Служу, повелитель!

Я снова взлетел в небеса.

Солнце взбиралось всё выше. Собравшееся на крышах зверьё доставало из непрозрачных запретных сумок серебристую ткань.