Жизнь? Нормальная: Повести и рассказы

— Гибкая, — и, вдруг, ка-ак даст прямой левой. И летит он, вроде, и падает в сберкассе у окна оплаты коммунальных услуг.

В отличие от всех граждан Никодим Николаевич очередей не любил и даже во сне попытался развестись без очереди. В хвосте зашумели:

— Хужей нету, как разводють али эта… маиредити-вы выправляють!

Поокольку Никодим Николаевич был симпатичный, высунулась кассирша:

— Вам, бабуся все услуги обсчитывать, а ему развестись только!

Касса зашумела внутри, фиолетовый штамиик насекла и тут, вроде бы, он на вокзале, где сезонки продают.

— Мне, — говорит, — в брак вступить бы.

— Туда и обратно? Форма какая?

— Гибкая. 14Б. Невесту зовут…

— С 1 января, гражданин, брачные свидетельства выдаем обезличенные. 14Б, — справилась кассирша, — это на шесть месяцев. Давайте четыре десять.

И отрезает ножницами, как на плацкарте, лесенкой справа, и отдает.

Тут бы Никодиму Николаевичу радоваться, а его совесть грызет. А в чем дело, понять не может. И тут стукнул он себя по лбу:

— Старухе-то не сообщил. А она, поди, сейчас суп-пюре для меня готовит.

И чтоб травмированную старухой совесть облегчить, кинулся к автомату.

— Так и так. С 17.00 мы с тобой в разводе. Суп-пюре отпадает.

А в трубке не то лает кто-то, не то рыдает. И у него в носу щекотка. Думает, какие же я теперь слова на прощание старухе скажу?

— Не расстраивайся, — говорит. — Я буду, — всхлипнул, — за телефон платить.

— Да куда он мне, — плачет старуха на проводе. — Сниму я его теперь…

У него аж испарина: брак-то туда-ОБРАТНО!

— Не снимать! Я против! — закричал. И понял, что проснулся.

Никодим Николаевич открыл глаза и увидел лес рук в единогласии.

— Вы против отстранения Плужинского?! — обратился к нему Бабийко.

— Я тоже пготив, гешительно пготив, мивосгивые госудаги! Да-с, — затряс головой нынездравствующий Тяньшаньск'ИЙ.

Начался гвалт. Председатель потерял управление пробкой графина…

— Вы спасли мне лабораторию! — жал потом руки Никодиму Николаевичу Плужинский и хотя теперь голова у завлаба тряслась, как у Тяныианьского, очки не сваливались и боевито сверкали протертыми стеклами.

А потом Никодим Николаевич руководил наукой в нашем институте.

Его посадили в кресло замдира за принципиальность и нетерпимость ко всему тому, что в отдельных случаях на местах порой еще.

Вопрос вопросов

Звонок и надрывный голос в трубке:

— Ваш водитель привез 10 ящиков простокваши..

Ваш? Водитель?! Надо отрезать: «Это частная квартира». Но угадывается конфликт, а я любопытен.

— …а у нас 25 ящиков порожней посуды — принимаем от граждан без ограничения, — а он забирать отказывается!

Это не просто конфликт. Это — драма. Ко мне взывала гибнущая за стеклотару добродетель.

— Передайте трубку водителю, — строго сказал я.

— Водитель Карпухин слушает.

— Примите посуду.

— Дык…

Начальство, если оно настоящее, немногословно и злодей Карпухин слышит, конечно, сейчас частые гудки.

Опять звонок.

— Это шестнадцатая автобаза?

— Ну, что еще вам?

— Я с вами только что…

Простите, а с кем я разговариваю?

Если не знаешь, что сказать — говори правду. И я ее сказал:

— Иванов Александр Александрович.

— Товарищ Иванов! Обратно отказывается грузить… Неужто же звонить самому Белкину?!

В самом деле — звонить ли Белкину? На это теперь мог ответить только я.

— Дайте водителя.

— Белкину звонить, что ли?! — гневно переадресовал я трудный вопрос Карпухину. — Прекращайте! В смысле — начинайте. Немедленно. Грузите стеклотару.

— Будет сделано… — растерянно пробормотал Карпухин.

А вот, наконец, и голос торжествующей добродетели в трубке.

— А я, между прочим, никакая не автобаза, — смеюсь.

— Кому вы рассказываете?! Сами придумали. Набираем любой номер, граждане срабатывают без осечки. Потому — стеклотара. Вопрос вопросов.

— А Белкин-то кто?

— «Повести Белкина» читали? Классику привлекаем. Иван Петрович особо действует. Хотя отношение И. П. Белкина к стеклотаре великий автор и не вскрыл до конца. В общем, если что — заходите. От вас примем.

Ерошкин де-факто

На производстве Ерошкин всегда на своем месте: в курилке рядом с урной. Ну, конечно, выходит и в цех, но толку там от него чуть.

Сам мелкий, прокопченный, спецовка всегда грязная. И холостяк он не по убеждению, а, как говорится, «не для дам».

А пользуется «авторитетом». У некоторых — лидер де-факто, как социологи выражаются. Потому — молчит. А скажет — врежет.

Вот, к примеру, в курилке медицинский форум. По вопросу поясницы Гусева. Кто пчелиный яд предлагает, кто толкает про утюг, резиновый клей.

А Ерошкин молчит. А потом:

— Переходи на «Кубанскую», — и Гусев завтра хоть на фигурное катание.

А лидером де-юре, т. е. вожаком по должности, у нас бригадир Бочков. Мужик бестолковый, а и то чувствует в Ерошкине силу. Чуть что:

— Пошел бы ты, Ерошкин, перекурил.

Оно и вправду — без Ерошкина способнее. Когда дело.

Или вот. Приходят из цехкома.

— У всех порядок. Товарищи процент показывают. А вы?.. Страм. Соберитесь, подведите свои плачевные итоги. За квартал и перспективы…

В обед собрались. Бочков: