Жизнь обреченных на смерть

— Что за странный вопрос, у нее же есть своя комната, позаботься хоть раз о собственной дочери, пусть даже он будет последним, — раздраженно ответил Мартин, уже почти выйдя из зала. Николь проводила мужа взглядом полным презрения и, выходя за ним следом, бросила Эрику через плечо.

— Неси сестру в ее комнату.

Эрик послушно выполнил волю матери. Вернувшись к себе, он долго стоял и смотрел в ночную даль. Непреодолимое желание уехать из дома никогда не проявляло себя так остро, как сегодня. Может тот день, о котором ему говорили, пришел? Может пора что-то изменить в жизни.

Яго все же вернулся домой и, хотя уже светало, ему было не до сна. С обретением бессмертия он стал спать значительно меньше. Впрочем, что-то ему подсказывало, что даже будь он до сих пор обычным человеком, вряд ли смог бы заснуть. Не смотря на то, что его подчиненные попытались арестовать официанта, подавшего яд столь блистательной компании на балу Ремизы, допросить его Яго не удалось, по вполне банальной причине — скончался прямо во время ареста. И хотя Яго попытался уловить мысли уже умирающего тела, это был просто бессмысленный сумбур. Молодой Корин Куори не знал, что является первопричиной неудачи. То ли отсутствие у него опыта и практики, то ли банальная невозможность уловить мысли умирающего человека. В любом случае было очевидно, что в отличие от Мины, которая денно и нощно старалась развить свои способности, он валял дурака, все глубже и глубже погружаясь в процесс осознания какой он несчастный. С этим пора было заканчивать.

В первое же мгновение как умер отец, Яго почувствовал возложенный на него дар. Это было сродни тому, если бы человеку надели на шею огромный каменный воротник. Несколько минут он даже не мог пошевелиться, и на ногах устоял только потому, что рядом с ним была Мина. Первые дни шел активный процесс слияния с силой отца, и он давался Яго нелегко. Казалось, что в тебе прорастает чужеродный организм. И в то же время, попытки воспользоваться телепатическим даром почти сбивали с ног. То, что было дано ему от рождения, в сравнении с тем, что он получил по наследству, просто меркло. Теперь окружающие «звучали для него так громко», что ему постоянно приходилось держать дар в свернутом состоянии, иначе можно было оглохнуть или сойти с ума. На это тоже требовались огромные усилия. Джакомо понимал, что со временем, как и все остальные Персоны, он научится этим управлять, но пока все давалось крайне тяжело. Был момент, когда стало так плохо, что он был готов обратиться за помощью к Реналю… Но все же взял себя в руки и справился со всем сам. Яго не имел права показывать слабость кому-либо. Теперь его основная обязанность хранить безопасность сейма, как от внутренних, так и от внешних угроз. И он не мог себе позволить даже намекнуть, что с ним что-то не ладно. Положиться на Кейсара Куори не было никакой возможности. С ним не удавалось даже просто встретиться. А на помощь Габриэллы рассчитывать не приходилось, по вполне объяснимым причинам. Яго не сильно понимал, что будет с сеймом, когда не станет Джельсамины. Куори из наиболее влиятельного сейма мог вот-вот превратиться в объект для охоты и грабежа. По хорошему, даже Мартину с его ограниченными способностями Яго сейчас был не соперник. И чем быстрее он сократит разрыв в мастерстве между собой и другими Персонами, тем больше у него шансов сохранить позиции Куори и не поставить судьбу сейма в зависимость от кого бы то ни было. Конечно, отъезд Мины вовсе не способствовал душевному спокойствию Яго, но в сложившейся ситуации он сделал все, что мог. В конце концов, он действительно не имел никакого права указывать кузине, как ей жить. После всего того, что ей пришлось пережить благодаря его отцу… Первые дни он даже не знал, как смотреть ей в глаза. И если бы не Мина, которая, почувствовав его состояние, в весьма жесткой форме объявила, что никоем образом не видит вины Яго в случившемся, а только благодарна ему за то, что избавил ее от этого кошмара ценной «собственной смерти», наверное, он отдалился бы от нее. И то, что сейчас она сама пожелала увеличить между ними дистанцию…

Тихий, робкий стук дверь прервал процесс самокопания Корина Куори.

— Войдите.

Появившаяся в проеме открывшейся двери голова секретаря Яго, выглядела так, будто на ней сплясала шайрез стая кур. Всклокоченные во все стороны волосы, круглые очки, всегда в изумлении открытый рот… Яго никогда не мог понять, чем руководствовался отец, нанимая Эдвина в секретари. Но заниматься еще и сменой персонала, у молодого человека не было сил.

— Господин Джакомо, можно?

— Проходи.

— Вы опять не спали! — забота Эдвина о благополучии своего господина порой не знала границ, и он позволял себе нотки упрека в голосе.

— Да, сегодня не пришлось.

— Может быть, тогда мне сказать Мануэлю, чтобы зашел попозже?

— Мануэль пришел? Отлично, зови его скорее!