Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 1. 1867-1917

До этого времени химию я изучал в буквальном смысле слова самоучкой. К весне 1889 г. относится моя встреча с первым настоящим химиком, с которым я мог говорить о химии и у которого я мог кое-чему поучиться. Это был Гедвилло, владелец химической лаборатории, помещавшейся на Лубянке, в верхнем этаже того дома, где тогда находилась контора Первого Российского Страхового Общества, а позднее обосновалась В. Ч. К. При своей лаборатории Гедвилло имел небольшую мастерскую, в которой изготовлял аналитические весы, — и когда я, весною 1889 года, принял решение обзавестись такими весами, то меня направили к Гедвилло. Поляк по происхождению, Гедвилло представлял из себя очень интересный тип. Ему было уже за 70, он страдал старческой чахоткой, был замкнут, —- почти нелюдим. Прежде, чем истратить столь значительную (особенно по моим тогдашним средствам) сумму на покупку химических весов, я хотел основательно ознакомиться с устройством этого важнейшего для химика инструмента. Гедвилло отнесся ко мне сначала недоверчиво и почти не хотел со мною разговаривать. Только постепенно, убедившись в моем интересе к химии и в моей настойчивости, он сменил гнев на милость. Мы о многом говорили. Он был знающим аналитическим химиком, подолгу жил за границей и рассказывал мне много интересных и полезных вещей. Первые весы, которые он мне сделал, не вполне меня удовлетворили, — и он, не очень сердясь, изготовил другие, которые мне верно служили в течении ряда лет. К концу лета мы с ним стали настоящими друзьями, и я был искренне взволнован, когда вскоре после моего переселения в Петербург узнал, что он умер.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ В МИХАЙЛОВСКОЙ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ АКАДЕМИИ

В начале августа 1889 года я отправился в Петербург. Насколько я помню, первый экзамен по математике, — алгебре, геометрии и тригонометрии, — был назначен на 7-е или 8-е: все три предмета в один день. Нас приехало 36 человек, а вакансий было только 18. Принимая во внимание, что приехавшие все были воспитанниками Артиллерийского Училища с великолепной подготовкой по математики, конкурс предстоял очень трудный. Мы были разделены на две очереди, и я попал в первую.

На первом экзамене по элементарной математике мне пришлось отвечать последним около 3-х часов дня. Несмотря на то, что я был утомлен долгим ожиданием и находился в нервном возбужденном состоянии, я написал на доске все, что относилось к билету, но чуть-чуть не срезался по алгебре на одном вопросе, заданном мне одним из экзаменаторов, проф. Н. С. Будаевым. На его вопрос: чему равен корень квадратный из одной десятой, — я, не подумавши, ответил: «одной сотой», — и за такой ответ, несмотря на то, что я прекрасно рассказал свой билет, я получил отметку 8. Это был предельный балл; кто получал менее 8 по математике и артиллерии, тот терял право продолжать приемные экзамены; тому приходилось возвращаться в бригаду и держать экзамены только в следующем году. Я могу предполагать, что за меня заступился другой экзаменатор П. Е. Рощин, у которого я всегда имел полный балл — 12. После такого инцидента, я, понятно, не мог быть оценен хорошими баллами по геометрии и тригонометрии, хотя и дал хорошие ответы. В среднем по элементарной математике я получил 9 баллов, и очутился в самом конце списка поступающих в Академию).

В довершение моих несчастий, я узнал, что на следующем экзамене по аналитической геометрии требуют вне программы особый отдел, называемый «ученье о параметрах», который проходился в среднем классе Училища на Математическом Отделении, но который не читался у нас, на Отделении Строевом. Этот отдел был не очень велик, — 120 литографированных страниц, — но очень труден для усвоения. Экзамен по аналитической геометрии был назначен через один день, и потому в течении такого короткого срока мне предстояло повторить весь курс по аналитической геометрии и пройти учение о параметрах. С экзамена я пришел в 4 часа дня с сильной головной болью и очень расстроеным от первой неудачи, но не упал духом, а решил употребить все усилия для того, чтобы поправить дело на следующих экзаменах по высшей математики, которую я знал довольно основательно. Я избавился от головной боли при помощи одного приема антипирина, совершил большую прогулку в Таврическом саду, немного вздремную и засел за параметры. К 3-м часам ночи я разобрал и усвоил все теоремы этого отдела и, выспавшись, на другой день повторил днем курс аналитической геометрии, а вечером второй раз прочитал отдел о параметрах.