Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2

Начало этого дела относится к 1916 году. Инженер Н. М. Кулепетов, первый муж Любовь Дмитриевны, проектировал завод азотной кислоты контактным способом окисления аммиака воздухом и имел помощником инженера Герасиева. Этот последний, молодой человек, находился в любовных отношениях с некоей Розой Берлин. В одно прекрасное время он порвал с ней и уехал в командировку от Химического Комитета на Юг России. Г-жа Берлин обратилась сначала к Кулепетову, а потом ко мне, чтобы узнать адрес Герасиева, но я ответил, что не могу входить в личные отношения моих служащих, не в состоянии удовлетворить ее просьбу, так как он находится в раз’ездах по Кавказу. Особа очень пылкого темперамента и крайне нервная и неуравновешенная, Берлин не могла успокоиться и пожаловалась на мои действия помощнику начальника Главного Артиллерийского Управления, ген. Леховичу. Последний запросил меня, в чем дело. Я удивился, что он занимается такими делами, и заявил,, что не имею желания давать какие-либо раз’яснения по этому совершенно частному инциденту.

Дальнейший ход дела мне был неизвестен, пока Любовь Дмитриевна Кулепетова, благодаря моему ходатайству, не приехала в Петроград (в начале 1921 года). Она мне рассказала, что еще при жизни ее мужа в Юзовку, где строился завод азотной кислоты, приехала Роза Берлин и, поступив на службу в местную ЧК (впоследствии ГПУ), ,стала следить за семьей Кулепетова. После смерти Н. М., ее преследование по отношению к Любовь Дмитриевне усилилось, и ее пребывание в Юзовке сделалось совершенно невозможным. Берлин мстила ей за мужа, который не хотел ей помочь в ее деле с Герасие-вьш, и теперь доносила на Любовь Дмитриевну, что она контрреволюционерка, принимала белогвардейцев, когда они занимали Юзовку, и что она, кроме того, занимается шпионажем,

Отъезд JI. Д. из Юзовки не остановил Берлин: узнав, что Л. Д. живет в Петрограде, она сделала новый донос в Петроградскую ЧК. Насколько я помню, в начале 1921 года Л. Д. была арестована, но провела под арестом только несколько дней, так как мое ходатайство об ее освобождении было уважено. Затем она вышла замуж за инженера Л. Ф. Фокина и казалось, что инцидент был исчерпан. Но в декабре 1921 года, после моего от’езда заграницу, Л. Д. была снова арестована и перевезена в Москву в Бутырскую тюрьму накануне от’езда ее мужа в Лондон. Л. Ф. был командирован для оказания мне помощи в деле, возложенном на меня Лениным и советским правительством.

Роза Берлин, видя, что ее нападки только на Л. Д. не приводят к желаемой цели, решила вовлечь в дело и других лиц, а, главное, меня, который не пошел ей навстречу с самого начала разрыва ее сношений с Герасиевым. Но для привлечения к делу меня и профессора Петроградского Технологического Института А. М. Соколова, который был учителем Герасиева и членом строительной комиссии по азотному заводу, необходимо было придумать что-либо серьезное. И эта полоумная женщина в своем доносе обвинила нас обоих в создании контр-революционного заговора для свержения советской власти, добавив, что я, стоя во главе этого заговора, организовал летом 1919 года восстание Красной Горки (форт Кронштадта). Следствием этого доноса был арест ни в чем неповинного

А. М. Соколова, которого агенты ЧК схватили в Ростове на Дону и продержали под арестом. Так как я был заграницей, то Московское ГПУ ожидало моего приезда, и после моего возвращения, ко мне позвонил следователь по особо важным делам и спросил меня, когда я могу принять его. Такое отношение ГПУ ко мне обусловливалось исключительно тем, что я был членом правительства. Я уже предчувствовал, о чем будет меня спрашивать следователь, так как выпущенная на свободу Любовь Дмитриевна уже рассказала мне в общих чертах о сущности доноса.

, Допрос меня следователем ГПУ носил очень миролюби-