Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2

Жизнь в Петрограде была монотонной. С каждым днем город все более и более пустел; продовольственный кризис обострялся. Народ буквально голодал. В результате строгих правил, торговля на рынках и из-под полы почти совсем прекратилась. Ввиду отсутствия топлива началась ломка деревянных домов, — в особенности на Петроградской стороне, где образовались громадные пустыри, которые, вероятно, не застроены и поныне. Вследствие недоедания, холода и сырости в квартирах, начались эпидемии, и сыпной тиф распространялся все более и более. К 1918 году в Петрограде осталось только

700.000 жителей.

Моя работа в Петрограде заключалась в посещении два раза в месяц заседания Академии Наук. Весной 1918 года в Академии Наук был поднят вопрос о командировании академиков на юг с разными поручениями. Насколько я помню, цель этих командировок заключалась в том, чтобы дать возможность академикам прожить тяжелое время в более благоприятных условиях. Мне и другим академикам было дано предписание отправиться на юг России. Я не воспользовался этой командировкой, но академик В. И. Вернадский поехал и затем, после занятия Юга белыми, уехал заграницу, где прожил несколько лет в Праге и в Париже; только через несколько лет (6—7) он вернулся в Петроград обратно в Академию Наук.

В Артиллерийской Академии я должен был читать лекции один раз в неделю (2 часа); на лекции приходило 5—7 человек, причем и я, и слушатели должны были сидеть в шинелях и полушубках, так как помещения Академии почти не отапливались. Что касается химической лаборатории, то уже в ноябре 1918 года она перестала функционировать, так как полопались все водопроводные трубы и прекратилась подача газа; не было и дров, чтобы отапливать помещения. В таком состоянии Академия просуществовала и весь 1919 год; положение служащих в Академии, а, вероятно, и в других учреждениях Советской республики, можно было уподобить состоянию инвалидов на пенсии, причем размер последней определялся для всех без исключения таким рационом, чтобы только не умереть с голода. Насколько положение с продовольствием было ужасно можно судить по тому, что из 45 членов Академии Наук в один год умерло семь. А. М. Горький первый обратил внимание Ленина на то ужасное состояние, в котором находятся ученые в Советской России, так как без их работы невозможен никакой прогресс в стране, то Горький настаивал на необходимости немедленно принять меры, чтобы сохранить от вымирания хотя бы эту малочисленную группу граждан. Первое пособие было оказано 40 членам Академии Наук: с начала 1919 года им стали выдавать ежемесячно «паек»: 45 фунтов хлеба, два фунта крупы, два фунта сахара, один фунт какого-нибудь масла и немного других продуктов. Это было большое благодеяние для академиков. Через несколько месяцев правительство постановило выдавать ежемесячный паек всем зарегистрированным ученым, причем звание ученого обусловливалось имением печатных научных трудов. Паек, кроме указанных выше предметов, содержал еще мясо и небольшое количество жиров, и был достаточен для одного человека. Паек в Петрограде выдавался в Доме Ученых (бывший дворец вел. князя Владимира Александровича). В назначенный день (ученые были разбиты на группы и каждой группе назначался особый день) приходилось идти за пайком, причем в зимнее время для доставки его мы пользовались небольшими санками, а летом — особыми тележками; у кого таких приспособлений не было, тем приходилось носить паек на спине. По крайней мере года два в Петрограде можно было видеть знаменитых ученых, путешествующих с пайками за спиной. Эта благоразумная мера безусловно спасла жизнь многим даровитым ученым, принесшим впоследствии большую! пользу стране.

Впоследствии ученые, на основании их научных заслуг, были классифицированы и разбиты на группы, причем в пятую,

•— высшую, — группу входили ученые только с мировым именем; понятно, что эта группа была самой малочисленной. Для такой классификации ученых существовала особая центральная комиссия (ЦКУБУ⁴) в Москве, которая и делала расценку научным заслугам всех русских ученых. Конечно, были некоторые неправильности в оценке, но в общем надо признать, что разделение ученых на эти пять групп было сделано довольно справедливо. Такая классификация ученых была сделана сначала для того, чтобы оказать ученым также и денежную помощь в форме выдачи им некоторой суммы денег в золотой валюте. Действительно, в первое время были сделаны выдачи в золотых рублях, причем я, по пятому разряду получил, насколько помню, около 70 рублей; последняя группа получала, кажется, по 10 рублей. Потом вместо золотых рублей стали выдавать советскими знаками, а потом с улучшением содержания ученым, это дополнительное вознаграждение (как его называли: «золотой дождь») было прекращено. Кроме того, для ученых на курортах были предоставлены особые помещения, причем Комиссия ЦКУБУ определяла, кто из ученых может в данное время использовать это право на отдых и лечение.