Жизнь охотника за ископаемыми

Как только прекратились морозы, я нанял пару пони и мальчика, который правил бы ими, покинул Мангэттен и отправился в Буйволовый заповедник (Буфало-парк), где один из моих братьев служил агентом. Единственным домом рядом с маленьким зданием станции был тот, где жили местные служащие. Большие груды буйволовых костей вдоль железнодорожного полотна свидетельствовали о бесчисленном количестве животных, убитых белым человеком в погоне за развлечением или деньгами. Шкура буйвола ценилась в то время около доллара с четвертью.

Здесь, в заповеднике, я устроил на много лет свою главную квартиру. Большая ветряная мельница и колодец чистой воды глубиной в 36 м сделали это место притягательным для всех нас, охотников за ископаемыми, после двух недель употребления жесткой солонцеватой воды. У этого колодца партия профессора Меджа и моя собственная частенько мирно встречались после неистового соперничества в поле в качестве собирателей для наших покровителей — палеонтологов — Марша и Копа.

Как живо сохранились у меня воспоминания об этой первой экспедиции! Воспоминания о бесконечных трудностях и прекрасных достижениях… Я исследовал все выходы мела от устья речки Хакберри в восточной части провинции Гёв до форта Уоллес в южном разветвлении Смоуки-гилл, на расстоянии сотни километров, а также и область вдоль северного и южного изгибов Соломоновой реки.

Оставив станцию Буфало, мы оставили за собой и цивилизацию. Мы пролагали свои собственные колесные дороги, двумя из которых впоследствии усиленно пользовались переселенцы, пока строились местные линии. Одна идет прямо на юг, пересекая речку Хакберри выше железнодорожного пути километров на двадцать, в том месте, где был источник пресной воды — редкая и ценная находка в тех местах. Мы много раз стояли там лагерем и проложили настолько хорошую дорогу, что по ней ездили еще долгие годы. Другая наша дорога проходила поперек страны, пересекая речку Хакберри там, где ныне стоит город Гёв и вела на водораздел речки Сливяной (Плум-крик), высокие желтые меловые обрывы которого, видные за тридцать километров, служили нам в степи маяком. Отсюда мы могли видеть горы Монумент-Рокс, а вблизи них остатки старого поста Объединенной компании на пути к Санта-Фе. Дальше наша дорога вела вверх по Смоуки-гилл к устью Бобровой речки (Бивер-крик), на востоке провинции Логан, и шла на запад, вдоль старой дороги до Уоллеса.

Поселения сусликов тянулись вдоль всех ручьев, а широкая степь — до границ штата; мы редко не видели на горизонте стада антилоп или диких лошадей. Близ теперешнего места расположения города Гёв, на южном берегу речки Хакберри есть длинный овраг с поперечными осыпями высотой в три и больше метра. Овраг этот в то время служил естественным загоном для нескольких предприимчивых людей, которые сделали своим ремеслом ловлю диких пони. Они преследовали животных день и ночь, отгоняли их от водопоев и не давали им возможности пастись, пока те не выбивались из сил. Тогда лошади легко позволяли загнать себя в овраг и связать. После они паслись на лугу на привязи и становились совсем ручными. Эти дикие лошадки были быстроногими бегунами и грациознейшими из диких животных Запада; особенно красивы были их развевающиеся хвосты и гривы.

Пласты мела, бывшие полем моих работ, были когда-то дном древнего Мелового океана; они состоят почти сплошь из остатков микроскопических организмов, которые должны были кишмя кишеть в воде. Их открыл покойный д-р Бунн из Лауренса в бытность свою студентом Канзасского университета; до той поры предполагалось, что в Америке мела нет.

Когда животные, населявшие этот океан, умирали или были убиты, их трупы сначала плавали на поверхности воды, раздутые газами, которые выделялись при разложении; гниение продолжалось, газы выходили, при этом отваливались отдельные члены трупов: в одном месте нога, в другом — голова, где-нибудь еще — туловище или хвост падали на дно. Опустившись на дно, эти разрозненные остатки покрывались мягким илом океанских глубин и так оставались в виде ископаемых, когда осадочная порода, образовавшаяся из этого ила, поднялась на 900 метров над уровнем моря.

Мои обследования начались речкой Хакберри, по долине которой я прошел каждый сантиметр выходов мела от устья речки до ее истоков в провинции Логан. Потом я обследовал самую речку и овраги, которые прорезают вдоль водоразделов ее бассейн.

Быть может читателям покажется небезынтересным описание типичной ежедневной работы в одном из длинных оврагов, которые изрезывают южный склон обследуемого участка.

Первым моим делом на новом месте было найти воду и разбить лагерь. Но зачастую я и понятия не имел о том, где может быть вода. Тогда приходилось искать ее так же тщательно и прилежно, как я искал ископаемых. Повозка медленно ехала за мной следом под управлением возницы, а я охотился одновременно и за водой и за ископаемыми.