Жизнь охотника за ископаемыми

Когда мы добрались до реки, Билль был еще у м-ра Масколла и пригнал на нашу сторону лодку. Затем они потребовали, чтобы мы оба без дальнейших проволочек ехали на прииск, так как мы достаточно уже рисковали жизнью. Но в бревенчатой хижине за домиком м-ра Масколла лежало огромное собрание ценных окаменелостей. Все образцы были обернуты марлей и наверное попортились бы, если бы индейцы подожгли дом; а они, наверное, подожгли бы, если бы явились. Ящиков у меня не было, но в моем распоряжении имелось много новых досок, которые мы достали на соседней мельнице. Поэтому я отказался уехать, снял пальто и принялся за работу: я пилил доски и сколачивал ящики. Остальные мужчины не выпускали ружей из рук и караулили всю ночь, каждую минуту ожидая услышать крик индейцев.

На рассвете все ископаемые были у меня аккуратно уложены, каждое в отдельном ящике. Тогда мы все принялись перетаскивать ящики вниз, на первую береговую террасу, и спрятали их под большой виноградной лозой, которая совершенно их закрывала. Затем мы разбросали сухие листья на протоптанной нами дорожке; я был удовлетворен, так как мы сделали все, что могли. Нам не удалось уговорить Масколла покинуть его усадьбу, поэтому мы оставили его в домике и поехали на прииск. Мы нашли почти всех поселенцев в укреплении, которое было построено из сосновых бревен и занимало пространство, вполне достаточное, чтобы вместить всех с повозками, упряжками и скотом.

Когда я убедился, что невозможно продолжать работу на слоях Джон-дэй из-за опасности каждую минуту попасть в руки индейцев, я решил, что самым подходящим делом будет проехать в Даллес и попытаться разузнать, что сталось с коллекцией ископаемых, которая была собрана год назад на озере Ископаемых, отослана оттуда и где-то в пути затерялась. У меня имелась расписка в приеме образцов от м-ра Френча, который был, кажется мне, агентом Орегонской пароходной кампании. В заголовке его писем стояло: «Главный агент О. П. К.» но, я многократно писал в агентство в Даллес и не получал ответа, а Коп со своей стороны, с другого конца линии, из Филадельфии, посылал агентов по всем направлениям, стараясь определить местонахождение отправленных ему ископаемых.

М-р Вуд, владелец большого табуна, перегонял лошадей в окрестность Даллеса, чтобы укрыть их от индейцев; я присоединился к его отряду. Но сотни лошадей поднимали такие облака пыли, что через несколько дней, задыхаясь, я решил, что попасться в руки индейцев нисколько не хуже, чем задохнуться в пыли. Я покинул отряд и поехал дальше один. На всем пути мужчины, женщины и дети бежали к Даллесу, ища безопасности; десятки ранчо оказались брошены как раз в то время, когда нужно было бы убирать хлеб. Никогда в жизни не видел я такого волнения и страха. Белые бежали в страхе за свою жизнь, а многие индейцы готовились к борьбе.

Я встретил человека, которому было поручено отвезти мою коллекцию ископаемых с озера в Даллес, и в первый раз узнал, что они вовсе не отправлены. М-р Френч имел всего только склад и отправлял с пароходами Орегонской компании продовольственные грузы; мои ящики оказались сложены где-то в складе и забыты. Я очень обрадовался, узнав, что они в безопасности, целы и невредимы.

Выручив этот ценный материал из амбаров м-ра Френча, я вернулся на прииск. За все время я не видел ни одного индейца, но застал там собравшийся народ в состоянии сильнейшего волнения. Генерал Говард прислал приказ, чтобы все мужчины явились под команду полковника Бернгарда, каждый со своим снаряжением и вооружением; довольствие было обещано от правительства. Я попытался собрать отряд и искал мужчин, готовых принять предложение; но никто и не собирался итти. Наконец, мне отчаянно надоело пребывание в лагере: я стал вызывать охотника проехать со мной в долину Джон-дэй — посмотреть, как живут м-р Масколл и старик на почтовой станции. Сначала никто не хотел ехать, но затем м-р Леандр Дэвис, который много лет собирал ископаемых для профессора Марша, согласился поехать со мной. Мы нагрузили лошадь одеялами и съестными припасами и отправились.

Мы нашли обоих моих друзей в полном благополучии; никакого следа индейцев в пути мы не видали. Продолжая наше путешествие на восток, мы переправились через южный рукав р. Джон-дэй; тут все сомнения относительно передвижения индейцев рассеялись, ибо широкий след, глубоко пробитый в сухой земле шестью тысячами лошадей и тремя сотнями всадников-индейцев, направлявшихся к северу, вел вниз по склону и тянулся вдоль главного русла к дороге на Каньон-сити.

Через несколько дней, — насколько помню, двадцать девятого июня, — было полное солнечное затмение. Небо сделалось похоже на желтую медь, и получилось совершенно особое состояние атмосферы, какого я никогда не наблюдал.