Жизнь охотника за ископаемыми

Здесь — пограничная область между рептилиями и млекопитающими, где млекопитающие впервые появляются в виде мелких сумчатых. Мы собрали несколько зубов этих древнейших млекопитающих. День за днем, не теряя надежды, несмотря на неудачи, мы мужественно вели борьбу. Каждый вечер на мой тревожный вопрос: «Нашли вы что-нибудь?» мальчики отвечали: «Ничего». Часто мы обходились без свежей пищи; мы стояли на большом расстоянии от своей базы и не всегда могли учесть, насколько разовьется наш аппетит от долгих скитаний по крутым холмам и глубоким оврагам. Однажды в августе мы с Леви отправились в одноконной повозке в лагерь, который мы устроили близ кедровых холмов на Шнейдеровой речке. Проезжая мимо маленького обнажения породы, где мне не случалось проезжать прежде, я передал вожжи Леви, а сам пошел пешком через отложение красноватой глины, остатка древнего торфяного болота. Я нашел кончик рога трехрогого динозавра, а дальнейшие раскопки показали, что я наткнулся на место погребения одного из этих редких динозавров. Как счастливы мы были, что после такой долгой бесплодной работы нашли, наконец, желанный предмет наших поисков! Прекрасный череп препарирован и монтирован под руководством д-ра Смиса Вудварда, хранителя Геологического отдела Британского музея, куда отправлены многие из моих находок.

К несчастию, череп оказался местами поломан, и один из рогов утерян. Но одна сторона морды, с широким рогом, затылком и большим задним гребнем, кажется, сохранились; большие обломки другой стороны также сохранились и из них можно было сделать прекрасный образец.

Животное было вполне взрослое. Так как круглые косточки на голове приросли и представляли собой лишь более или менее резко очерченные выступы, то я склонен рассматривать их как украшения. Они могли отчасти участвовать в защите, но не годились для нападения.

Тогда же сын мой Георг рассказал мне о местонахождении ископаемых, которое он обследовал недалеко от нашего лагеря, близ вершины оврага. Мы нашли там естественный водоем, полный дождевой воды, защищенный от солнца и от порчи скотом двумя большими камнями; эти камни, похожие на конкреции, хорошо прикрывали его. Георг провел нас с Леви через водораздел, где я нашел большой череп близ впадения Шнейдеровой речки в Чийенну. Позднее мы собрали в этом месте, открытом Георгом, много зубов рептилий и рыб, чешуи ганоидных рыб, кости мелких динозавров и крокодилов, прекрасно изваянные щиты черепах (трионикса) и т. д. Исследовать нужно было еще площадь в несколько сот квадратных метров; поэтому оба мальчика пустились в путь, а я начал осматривать найденное местонахождение. Скоро они вернулись ко мне с сообщением, что нашли какие-то кости, которые торчат из высокого вала песчаника. Георг нашел часть образца в одном месте, а Леви скоро отыскал в другом месте остальное. Я поручил Георгу осторожно открыть поверхность, на которой лежали кости.

Когда мы отыскали череп, Георг и Леви почти уже не имели запасов продовольствия, и последний день нашего отсутствия они просидели на одном вареном картофеле. Тем не менее они срыли за это время огромную глыбу песчаника.

Никогда не испытывал я такой радости, как стоя первый раз в новой залежи; после сорока лет работы собирателя ископаемых я видел перед собой в неприкосновенности самый полный из когда-либо найденных мною скелетов вымершего животного. Он увенчивал работу всей моей жизни.

Большой утконосый динозавр^[62], родственный траходону удивительному (Trachodon mirabilis), лежал на спине, вытянув передние конечности, словно молил о помощи; задние конечности в то же время были скорчены и прижаты к стенкам живота. Голова лежала под правым плечом. Можно было объяснить его положение тем, что он упал на спину в болото и сломал себе шею, или же не мог вытащить головы из под туловища и поэтому задохнулся или утонул. Если это так, то противогнилостные свойства торфа предохраняли тело от быстрого гниения, пока содержимое внутренностей не заменилось песком. Он лежал с расправленными, как у живого, ребрами, в чехле из мелкозернистого песчаника, на котором сохранился красивый отпечаток кожи с восьмиугольным узором. Георг снял часть камня, но оставил достаточно, чтобы видно было, что мясо заменилось песчаником, и чтобы отчетлива была точная картина животного при последнем его вздохе пять миллионов лет тому назад.

Если судить по очертаниям отпечатка кожи, покрывавшей живот и глубоко вдавленной в полость, то правильней было бы объяснить положение скелета тем, что животное утонуло в воде. Газы, которые образовались в трупе, держали его на поверхности, пока течением не отнесло его к месту последнего успокоения. Когда газы вышли, кожа сжалась и заняла положение, найденное на отпечатке; тело погрузилось головой вперед и вверх ногами в воду, причем, когда тело опустилось в тину дна, голова подвернулась под плечо.