Жизнь Петра Великого

Эти бесчинства побудили императора Петра направить в Персию посла с повелением принести жалобу на враждебные действия шаха Хусейна, если тот еще был в то время у власти, а если нет, то на Мир-Вайса. Московский посол нашел Персию в состоянии плачевного смятения: он добрался до лагеря Мир-Вайса, который, похитив царский венец у законного государя, продолжал одерживать одну победу за другой. Послу быстро удалось добиться аудиенции у этого удачливого мятежника, который наряду с чрезмерным властолюбием был известен своим любезным обхождением, ибо он, противно обычаю магометанских владык, со всеми держался просто и открыто. Посол изложил Мир-Вайсу то, что было поручено, напомнив ему, что «его войска, объединившись с узбеками, без какой-либо разумной причины убили подданных императора, его государя, и похитили товары и деньги, привезенные ими из Китая. Так как между российским императором и народами Кандагара не было никакой вражды, эти недружественные действия противоречат праву народов, и посему он требует подобающей компенсации». Мир-Вайс, выслушав требования посла, с важным видом отвечал ему, что «он очень бы хотел добрых отношений с царем Петром, которого ему характеризовали как мудрого и доблестного государя. Поэтому если царь хочет посылать караваны в Китай, то он ему советует прежде заключить союз с узбеками и получить от них право на свободный проход через их земли или, по крайней мере, получить от них охрану для защиты от нападений, потому что он не властен давать законы узбекам — своим союзникам, но не подданным». Ответ этого варварского государя извинял его за действия узбеков, но не за действия лезгин. Это еще больше разгневало обычно великодушного Петра, и он решил сам добиться справедливости[1387]. Он тотчас разослал в восточные провинции своей империи срочный приказ собрать войска. Было также приказано вооружиться и приготовиться казакам и калмыкам; в Астрахани и на берегах Волги было построено большое количество кораблей и галер ради быстрого рейда в Каспийское море. По правде говоря, даже если исключить нанесенные ему обиды, у царя давно уже зрел замысел расширить границы своего государства в том направлении в интересах развития торговли, так как с юных лет он был убежден в том, что торговля и обмен товарами образуют основание величия и могущества любого государства. С этой целью он еще задолго до этих событий приказал опытным инженерам исследовать береговую линию, измерить глубину прибрежных вод Каспийского моря и составить точнейшую карту этой местности, которую представил Академии наук в Париже, когда пожелал стать ее почетным членом[1388]. Намерение его состояло в том, чтобы превратить Астрахань в центр торговли с Персией и Индией, чтобы дорогостоящие товары из этих стран доставлялись через территорию его государства в Петербург, а оттуда поступали в Польшу, Германию и северные королевства. В таком случае у московитов было бы два важных городских центра торговли на двух концах империи, Петербург и Астрахань, непрерывное сообщение между которыми можно осуществлять по Волге и Неве. Как бы то ни было, под предлогом обид, которые подданные и союзники Персии нанесли московитам, царь решил лично повести свои корабли, на борту которых было сто тысяч человек, среди которых было около тридцати тысяч солдат, получивших боевой опыт в многолетних кровопролитных кампаниях против Швеции. Однако, прежде чем отбыть из Москвы, царь решил создать Регентский совет и во главе его поставить князя Меншикова[1389]. Кроме того, он организовал регулярное почтовое сообщение между Астраханью и Москвой и, чтобы сделать морское дело еще привлекательнее для своих подданных, опубликовал указ на благо мореплавателей, в котором предписывалось, что «если владелец корабля, будь то российского или иностранного, обратится с каким-либо делом в Юстиц-коллегию или в суд, то их сотрудники должны оставить все другие дела и заняться вопросом, с которым к ним пришел судовладелец, дабы не задерживать отплытие[1390]. Нарушитель должен будет уплатить цену корабля и перевозимого на нем груза». Наконец 24 июня 1722 года император Петр в сопровождении императрицы Екатерины отправился в Астрахань[1391], послав вперед себя великого адмирала Апраксина, господаря [ospodaro] Дмитрия Кантемира и некоторых других своих придворных. На середине пути его догнал посыльный Генеральных штатов, спешно отправившийся вслед за царем, чтобы сообщить ему об их «державном признании за государем России титула императора»[1392].