Жизнь Петра Великого

Если шведы пытались нанести урон царю на завоеванных им территориях, то царь стремился взять новые. Надеясь захватить прекрасный город Выборг, столицу Карелии[706], царь решил предпринять осаду этого города в середине зимы. Он направился туда[707] с восемнадцатью тысячами человек пехоты и шестью тысячами кавалеристов. Осада продолжалась три недели, и за это время город подвергся сильнейшей бомбардировке, однако, так как шведы к тому времени успели снабдить город всем необходимым и, кроме того, им удалось сохранить доступ к городу по морю, царь, приняв в расчет суровое время года, вынужден был уйти на зимние квартиры[708], отложив на другое время задуманное им предприятие, которое позднее успешно довел до конца. Призвав к себе в шатер наиболее опытных генералов, он провел остальное время в советах и приуготовлениях, нацеленных на предупреждение последствий событий в Саксонии[709]. Август, подписав с королем Карлом договор, согласился отречься от польской короны, чтобы освободить свое курфюршество от опустошавших страну войск победителя, не столько учиняя резню, сколько грабя. При этом короля Швеции удерживали в Саксонском курфюршестве иные причины. Карл получал немалую денежную помощь от Франции и должен был согласовывать свою политику с этой монархией, заинтересованной держать в узде Империю Римлян[710], размещая вблизи ее границ шведские войска.

Между тем, как только поляки, согласившиеся со всеми условиями, которые выдвинул им король Карл, увидели, что он покинул пределы Польши, они, сразу же раскаявшись в содеянном, решили вновь прибегнуть к помощи царя и просить его о заступничестве: они теперь отказались признать своим королем Станислава, потому что он был облечен этим саном скорее под давлением Карла, чем их добровольным волеизъявлением. Равным образом, они отказались признать и Августа, потому что он официально отрекся от престола. Лучшей возможности царю Петру не могло и представиться. Он с величайшей охотой принял приглашение поляков, которое давало ему случай отомстить сразу и шведам, его заклятым врагам, и саксонцам, его вероломным союзникам[711]. Так царь привел войско числом в семьдесят тысяч[712] в Польшу ради просимой ею помощи. В марте 1707 года Петр, прибывший из Львова [Leopoli], собрал Великий сейм из сенаторов и воевод, которые обсудили отречение короля Августа и провозгласили престол вакантным, вследствие чего должны были состояться новые выборы[713]. Царь торжественно обязался «не заключать мира со шведским королем без согласия Речи Посполитой». Кроме того, было решено, что «царь предоставит денежную помощь польским войскам, а Речь Посполитая в свою очередь должна обеспечить по сто сорок фунтов хлеба в день русским войскам до тех пор, пока они остаются в Польше». На этом Львовском сейме присутствовал и царевич Алексей [Czarevitz Alessio], единственный сын царя Петра, однако так как стал распространяться слух, что царь собирается сделать королем Польши названого своего сына, то он, чтобы развеять любые сомнения, сразу же отослал его в Москву. Так щепетилен он был в вопросах чести. Дабы показать полякам пример неукоснительного соблюдения им договора, заключенного на Сейме, он приказал немедленно отсчитать восемьдесят тысяч флоринов польским войскам в качестве жалованья. Оставалось у Петра и одно сомнение: как бы Двор Римский, до тех пор с неодобрением смотревший на избрание на польский престол Станислава, не переменил своего мнения, ведь в таком случае весь епископат и бóльшая часть вельмож последовали бы примеру Святого Престола, к которому Польское королевство питало особенное благоговение. Во удержание понтифика от этого шага царь решил отправить в Рим князя Бориса Куракина [Boris Kurachino][714], весьма способного, а также опытного в посольских делах. Престол Св. Петра занимал в то время Климент XI. Этот понтифик, происходивший из семьи Альбани, полагал, что его род происходит из Албании, одной из греческих провинций. Поэтому он был склонен в Риме поддерживать интересы греков, и все надеялись, что именно при этом Папе Греческая Церковь воссоединится с Латинской. Князю Куракину удалось столь искусно войти в доверие Его Святейшества, что Папа объявил о своем решительном намерении не признавать Станислава польским королем, тем более что тому покровительствовал король Швеции, протестантский государь, который смущал покой римских католиков в Германии, с излишним рвением поддерживая лютеран в Силезии и других землях[715].