Жизнь по принципу «Послать все на…»

Я вернулся в вагон, но теперь там был дым, словно несколько человек курили. И опять-таки — никто этого не замечал. Показался проводник, почувствовал дым, увидел дым. Он немного запаниковал и исчез в направлении головы поезда. Через пару минут поезд остановился. Теперь вагон был полон дыма. Другие пассажиры наконец-то это заметили, и несколько человек даже вышли из вагона.

Через пятнадцать минут я узнал от проводника, что запах дыма был от настоящего огня, что-то загорелось под вагоном, но они все потушили, и мы могли продолжать свой путь в аэропорт, хотя и медленнее, чем обычно.

Пока я разговаривал с проводником, поезд перешел на другой путь, подъезжая к аэропорту Станстед. И тут я понял, что поезд, который идет следом за нашим, не обязательно движется по тому же пути — потому что путей несколько.

И я также понял вот что. Несмотря на знание, что с поездом что-то не так, я не прислушался к своим чувствам… И в поезде случился пожар. Нет, не просто в поезде — ПОД МОИМ ВАГОНОМ.

Но я чувствовал себя легко и расслабленно, как после хорошей шутки. Я восхищался тем, как мне было указано — так очевидно и сильно. Кроме того, я расслабился, потому что знал, что с поездом теперь все в порядке и мы продолжаем следовать в аэропорт, приедем вовремя, потому что я оставил себе час про запас.

Но мы ехали очень медленно. И после того как проехали очередную станцию, снова остановились. Через десять минут машинист сообщил по громкой связи, что путь впереди затоплен, поэтому мы возвращаемся к станции, и нам нужно будет искать другой способ добираться в аэропорт. Извините.

Огонь, теперь наводнение. Шутка становилась все «забавнее».

Мы вернулись на станцию, и я знал, что мне придется бежать на автобус, и быстро, чтобы успеть на самолет. В автобус я сел первым, и он очень быстро заполнился. Если мы сейчас отправимся, думал я, то успею. Однако водитель объявил удивительно доброжелательным тоном: «Доброе утро, дамы и господа, мы скоро отправимся в аэропорт. Однако должен признаться, что сегодня мой первый день на этом маршруте. Поэтому я надеюсь на вашу помощь, если я немного заблужусь».

Конечно, он заблудился. И никто из нас не знал дороги.

И каков был конец этой шутки, кульминация?

Когда мы наконец-то покинули автобус, я не сомневался, что пропустил самолет. Не потому, что он уже улетел; до взлета оставалось тридцать пять минут. Но «Райанэйр» придерживалась очень строгих правил и не сажала пассажиров позже, чем за сорок минут до вылета. Поэтому я пошел прямо к стойке. Люди выстроились в небольшую очередь, чтобы выйти из автобуса, но я был первым. Я знал, что сегодня есть еще два рейса в Италию, достаточно удобных для меня.

Я все еще пребывал в расслабленном состоянии. Я переживал приключение. Я получил урок. И я не собирался возмущаться из-за этого урока, я радовался — даже если испытывал значительное неудобство.

Но когда я подошел к стойке и спросил билет на другой рейс, оказалось, что самолет полон. Я спросил про еще один рейс (до Болоньи), и там осталось единственное место. Я забронировал его — и улыбнулся.

Это был удивительный день. Я чувствовал себя так, словно получил урок доверия, но сила, которая преподнесла мне этот урок, была, так сказать, щадящего действия. («Оставайся в курсе событий, Джон, не напрягайся и ТЕПЕРЬ доверяй мне. Я сделаю все, как надо, только немного повеселюсь, ладно?»)

С тех пор я только однажды испытал тревогу, связанную с путешествием. Я внезапно забеспокоился по поводу езды на машине в сельской местности тут, в Италии. Я даже сказал Гайе, что ей следует ездить медленнее, потому что никогда не знаешь, что людям придет в голову (они обычно выскакивают из-за угла). Поэтому тем утром я ехал медленнее обычного. Мне, кстати, было интересно, не мой ли страх привлекает неприятности? Но я решил не паниковать, а быть внимательнее, чем раньше.

Будьте уверены, это случилось. Я возвращался, забрав мальчиков из школы. Я ехал (медленнее, чем обычно) и на последней улице, перед поворотом к нашему дому, увидел машину, которая собиралась выехать из бокового проезда. Женщина-водитель смотрела в мою сторону. Но когда я подъехал совсем близко, она внезапно вылетела на дорогу, прямо передо мной. Я затормозил. Я разминулся с ней на несколько дюймов. Если бы я ехал быстрее, то влепил бы прямо ей в дверь.

Или я бы проехал тот поворот раньше, чем она собралась выезжать?

Как же работает эта чертова штука?

Я не знаю и не слишком много думаю об этом. Но что я понимаю точно: я снова испытал подобное чувство и доверился ему — и избежал аварии.

Вы знаете, что в поезде, потерпевшем крушение, меньше людей, чем бывает обычно? Печально, что в этих поездах вообще гибнут люди, но их меньше, чем «следовало бы» быть.

Ну и как же работает эта чертова штука?