Жизнь побеждает

Тут, в Монголии, куда приехал Заболотный, нет портовых крыс. Бесконечная пустынная степь: холмы пологими волнами тянутся до горизонта; покажется и скроется одинокий всадник; промелькнет красновато-песчаным пятном дзерен — степная антилопа; черный журавль, стоя на одной ноге, недоверчиво оглядится по сторонам; заяц-толай настороженно поднимет уши; коршун прошумит крыльями над головой; проползет странный, ушастый еж...

Какое из этих животных таит в себе чуму?

Помните легенду о «неправедном золоте», с которым будто бы связано возникновение чумы в Ветлянке? Теперь Заболотный услышал историю, удивительно похожую на ту, что была записана Минхом как легенда.

Недалеко от Урги, в урочище Хушун-Михар, китайцы и монголы раскопали клад. Через несколько дней умерли двадцать человек из тех, кто вырыл золото и серебро. Лама из местности Тырса выпросил для своего монастыря несколько драгоценных слитков. Он тоже погиб.

Трудно поверить в заклятый клад и злых духов, охраняющих его. Но люди гибли наяву, а не в сказке.

Мысль, которая возникла у Заболотного много лет назад, теперь поглотила его целиком: распространение чумы связано с землей, со степью, вернее — с живыми существами, обитающими в степи.

Человек, который рыл клад, случайно прикоснулся к больному животному. Он даже не заметил мгновенного соприкосновения, контакта, но секунды оказалось достаточно, для того чтобы носитель инфекции передал ее человеку. Чума вышла из своего малого круга.

Опасность заключалась в земле. Быть может, не только крысы, но и дальние родичи их — степные грызуны — передавали болезнь человеку?

Один вид грызунов внушал Заболотному особо серьезные подозрения — монгольский сурок-тарабаган.

Он водится в высокогорных степях, на огромных пространствах от Хингана до Урала. Грызун забирается на головокружительные высоты — до четырех с половиной тысяч метров над уровнем моря; великий русский географ, исследователь Центральной Азии Н. М. Пржевальский находил тарабаганов в районе хребта Марко-Поло и горах Куку-Шим Северного Тибетского плато.

Владения грызунов легко узнать: на склонах сопок виднеются «бутаны» — холмики земли, нарытой зверьком при сооружении норы. Сильный, ловкий и неутомимый, он пробивает свои ходы через каменистую почву, выбрасывая обломки гранита, иногда в несколько килограммов весом. А перед норой — площадка из земли и песка: здесь тарабаган отдыхает, высматривает, не появится ли опасность.

При виде человека зверек поднимается на задние лапки и становится похож на разгневанного охотника: крепко и уверенно опирается он на продолговатые ступни; длинные, загнутые когти вонзаются в землю; воинственно смотрит он на приближающегося врага; темножелтая, иногда рыжеватая шерсть закрывает круглые уши; хищные резцы виднеются из- под усатой верхней губы. Он издает резкий лающий звук — знак недовольства, — этот старый охотник, которого потревожили в его владениях.

«Старый охотник»—так и называют тарабагана люди, живущие в степи.

Существует легенда, что жил некогда на Земле очень меткий стрелок. Он ходил по степям из края в край и хвастал, что никого не боится, потому что нет в мире другого охотника, который стрелял бы так же метко, как он.

Раз в высокой траве он повстречал хмурого всадника и расхвастался, по своему обычаю, не зная, что перед ним — бог. Чтобы показать свое мастерство, охотник выстрелил в ласточку на лету и выбил среднее перо из ее хвоста.

Бог рассердился на человека, который никого не хочет почитать, и повелел ему быть сурком-тарабаганом, охотиться только летом, а зимой спать и не пить воды. А ласточке повелел всегда быть с раздвоенным хвостом, похожим на вилку, 'за то, что она не сумела увернуться от стрелы охотника.

В легенде говорилось еще, что, уходя в землю, охотник сказал:

— Я беру стрелу с собой. Горе людям, которые станут тревожить мой сон, — стрела будет убивать!

«Может быть, — думал ученый, — эти предания, переходившие из поколения в поколение, отражали горький народный опыт?»

Смелый и хитрый грызун окружен в степи боязливым людским почтением.

Хорошие охотники рискуют убивать зверька только издали, выстрелом, убедившись, что он поднялся на задние лапки, готовый встретить опасность, и, значит, здоров.

Но есть и другой способ охоты на тарабагана. Перед входом в нору вбивается палка с прочной проволочной петлей. Если тарабагану не удается миновать западню, он вертится в петле, стараясь перекрутить тонкую проволоку. Все же сотни тысяч зверьков попадаются. Снимая шкурку с убитого зверька, человек вступает в тесный контакт с ним.

Если действительно тарабаганы болеют чумой, легко представить себе, как может микроб перейти от них к человеку.

Тарабаган! Даже через много лет, когда, собрав десятки фактов, Заболотный высказал наконец свою «тарабаганью гипотезу»— высказал, потому что это имело неотложное практическое значение для человечества, — его встретили недоверием и насмешками. В газетах многих стран Заболотного изображали в виде огромного сурка с человеческим лицом, который мчится по безлюдной степи, с сопки на сопку, неизвестно куда.