Жизнь побеждает

Когда короткий митинг кончился, кто-то предложил пройти по всем улицам с песнями. Ребята мигом оделись и высыпали во двор. Хрустел снег. Кругом большие сугробы. Небо звездное. Необычно шумно на улицах маленького провинциального городка.

Колонна школьников слилась с толпой. Все пели, но Надин звонкий голос слышно было далеко. Она пела в этот вечер вдохновенно, с глубоким чувством. Люся никогда не думала, что так может петь ее подруга.

— Неужели ты не устала? — заботливо спрашивала она. — Побереги голос! — Надя только смеялась и запевала все новые и новые песни.

Бабушка, узнав о новой победе наших войск, уже мечтала о том, что ей скоро удастся вернуться в родные места.

— Наверно, фашистов выгонят и из нашего района. Может летом, а то и весной мы домой поедем, — говорила она.

Надя думала об отце. Давно она не получала от него писем.

Ее пионерский отряд, как лучший, был прикреплен к госпиталю. С какой охотой, как самоотверженно работали там ребята! Особенно много сил и подлинного уменья вкладывали они в работу самодеятельных кружков. Они думали: «Наши выступления помогают восстанавливать здоровье раненых бойцов».

В местные госпитали стали привозить раненых участников боев под Ленинградом.

«Послушать бы их рассказы о боях! Может и отца кто-нибудь знает? Он же был под Ленинградом», — думала Надя и торопилась пойти в госпиталь.

Но сперва их туда не пустили. Было много тяжело раненых. Ребята не успокоились. Они подстерегли на улице старшего врача и добились разрешения навестить раненых.

Взволнованно пела Надя в этот вечер. Она исполняла любимые песни отца. И как много чувства вложила она в них!

Раненые узнали, что Надя давно не получала писем от отца. Они старались помочь разыскать его. По номеру полевой почты проверили, есть ли бойцы из этой части. В госпитале их не оказалось. Тогда написали командиру части, где служил отец.

После уроков Надя часто заходила в госпиталь. С тревогой спрашивала:

— О папе вестей нет?

Однажды Наде показалось, что раненые знают что-то, но молчат. Непривычно печальны были их лица. Они избегали говорить об отце, расспрашивали ее о школе, о подругах. Они жалели ее. Надя это понимала.

«Уж лучше бы они сказали правду!» — думала девочка.

Выйдя из госпиталя, Надя шла медленно, не замечая дороги. Она все думала об отце. «Неужели и его я больше не увижу?» Вспомнилась мать, Геня и опять отец… Прощанье с ним на опушке березовой рощи. Захотелось упасть в снег и плакать, кричать.

«Будь мужественной. Ты — пионер», — сказал он тогда. Надя прошептала сквозь слезы: «Буду, папа!».

Заметив, что она уже вышла за околицу, девочка вернулась в школу, где ее ждала Люся. Та сразу поняла, почувствовала горе подруги. Она не оставила ее одну в этот вечер. Звала ночевать к себе. Надя отказалась. Она упорно о чем-то думала и, прощаясь, спросила:

— Люся, могу я подать заявление о приеме меня в комсомол?

— Понятно можешь!

— Тогда — завтра. Хорошо?

— Хорошо.

Через несколько дней Надя стала членом ВЛКСМ. Она крепко зажала в руке маленький членский билет и глубоко, всем сердцем поклялась быть верной ленинским заветам.

Весной бабушка принялась хлопотать о возвращении домой. Ей ответили, что хотя их край освобожден Советской Армией от врагов, пропусков еще не выдают. Бабушка узнала, что раньше января вряд ли можно будет туда попасть. Ей очень хотелось весеннюю посевную провести в своем колхозе. Узнав, что это не удастся, она сердито сказала:

— И правда, куда я зимой с ребятами поеду! Может и жить-то в землянке придется!..

А потом уже спокойно продолжала:

— Долго ждали, подождем еще. Да и Надежде надо экзамены сдавать.

Внучка ее вместе с Люсей целыми днями сидела за учебниками. Они поставили себе целью ни по одному из предметов меньше «четверки» не получать. Им хотелось хотя бы этим ответить на победы Советской Армии.

У Люси была крохотная комнатушка с железной печкой. Небольшое окно выходило прямо в поле. Летом, когда вырастала рожь, колосья ее касались подоконника. Люся любила свою комнату.

— Здесь воздух совсем особенный, — говорила она. — И запах какой, когда хлеб созревает!..

В конце учебного года Надя все время проводила у подруги. Постоянно можно было видеть, как черная головка Люси и светлая — Нади склонялись над учебниками.

Наступила весна, солнечная, бурная. Заниматься в такие дни трудно. Надю манило в поле, в лес. Но Люся была неумолима. Заставляла заниматься.

Наконец экзамены сданы, и хорошо. Девушки перешли в восьмой класс и сейчас же начали работать в колхозе. Только Надя из овощеводческой бригады перешла теперь в полеводческую. Работали они, как и учились, дружно.

— Не знаю, почему, — говорила Надя, — у меня теперь даже спина не болит к вечеру.

— Выросла, сильнее стала, — уверяла ее подруга. А Наде казалось, что вместе с Люсей всякая работа легче.

Стояли жаркие июньские дни. Колхозники торопились с сенокосом. Скосили большой луг. Сено на солнце быстро подсыхало.

Вдруг кто-то заметил на горизонте тучу. Она приближалась, медленно расползаясь по небу.