Жизнь под чужим солнцем

Листая блокнот, Даша наткнулась на несколько деловых записей (кто-то кому-то должен был позвонить), на несколько явно в спешке записанных телефонов, на какой-то непонятный рецепт, начинавшийся словами «Взять восемь трюфелей, чернику и триста двадцать граммов утиной печени», на какие-то наброски… Заявления не было. Удивленная Даша закрыла блокнот и уставилась в пространство. Она совершенно точно помнила, что, когда она вошла после завтрака в комнату, Алина писала что-то именно в блокноте. Не могла же она записывать рецепт с трюфелями!

Подумав, Даша опять открыла вишневую книжку и пролистала еще раз, гораздо медленнее, вглядываясь в каждую страницу. Может быть, у Алины был свой шифр? Например, трюфели означают полицейских. А что, очень даже похоже, решила Даша, в жизни своей не видевшая трюфелей. И все же, если серьезно, куда могли деться записи?

Обложка книжки была прочной, увесистой, сделанной на совесть. Такая точно не развалится, подумала Даша. Стоп! А зачем она такая толстая? Даша торопливо раскрыла блокнотик на первой странице, и в глаза ей сразу бросились несколько листочков, вложенных под обложку. Могла бы и сразу догадаться, обругала себя Даша, видела же, что Алина вырывала листики. Достав странички, исписанные мелким почерком, она аккуратно разложила их на колене и начала неторопливо просматривать.

Русские и английские слова шли сначала вперемешку, каким-то бессмысленным текстом, но потом Алина, видимо, поняла, что так ничего не выходит, и стала описывать обстоятельства кражи на русском. Она писала с сокращениями, и Даша с трудом разбирала слова. Потом Алина начала переводить текст, искусственно усложненный какими-то юридическими оборотами, на английский. Перевод был плохой. Даша только вздохнула при мысли о том, что работу, над которой Алина корпела все утро, она сама бы могла шутя сделать за полчаса. Просмотрев странички, которых оказалось всего шесть, Даша не нашла в них ничего, привлекающего внимание. Кроме…

Красивая буква «Н» была выписана на середине четвертой страницы, как раз там, где перевод особенно не удавался Алине, и она заменяла сложные предложения на более простые. Видимо, устав, она начала вырисовывать на полях эту изящную букву, обведя ее несколько раз и снабдив необходимым количеством завитушек. Почему «Н»? Неожиданно в Дашиной памяти ожило воспоминание о том, как шестнадцатилетней девчонкой она выписывала на песке тонким прутиком имя мальчика, в которого была без памяти влюблена, а потом стирала все буквы, кроме первой, чтобы никто не догадался. Звали мальчика Андреем, и она красиво выписывала заглавное «А». Мама долго потом натыкалась на букву, написанную в самых неожиданных местах — на обороте клеенки, на квитанции за электричество, на поздравительной открытке.

Даша опустила руку с листочком. Алина могла быть необыкновенной, нетипичной, нестандартной, какой угодно! Но в одном Даша была твердо уверена: буква «Н» была первой буквой имени «Никита».

Глава 10

Алла Добель рассматривала свое отражение в зеркале. Синяк, оставленный Маратом, уже прошел, и одновременно с его исчезновением закончились и последние деньги. Конечно, в портмоне лежали пятнадцать-двадцать тысяч, но… Просто смешные деньги! Их Алле хватило бы в лучшем случае на неделю, а затем…

Обдумывая это самое «затем», Алла подкрасилась, выпила чашку зеленого чая, выкурила, морщась, вонючую сигарету из пачки, забытой сволочью Маратом, и уселась на подоконник, рассматривая стоящие внизу иномарки. Почки на деревьях еще не превратились в листья, и густые ветви не мешали ей разглядывать машины с четвертого этажа. «Может, спуститься вниз, дождаться хозяина вон той черной тачки? — усмехнулась она про себя. — Не худший вариант в моем положении».

Из подъезда вышел широкоплечий молодой мужчина в футболке и джинсах, пискнула сигнализация машины, и Алла, прищурившись, подумала, что дурацкая идея вполне может стать очередным проектом. Собственно, почему бы и нет? Вопрос только в том, как…

Додумывать мысль о том, как поизящней познакомиться с владельцем черного автомобиля, ей не пришлось: по ступенькам подъезда спустилась молодая женщина, а за ней, перепрыгивая через ступеньки, — две девчонки-двойняшки лет пяти. Мужик посадил всех троих в машину и неторопливо отъехал от дома. Алла зло фыркнула. Как же, проект! Молодой папаша для ее проекта никак не годился. Да и с женатыми она больше связываться не собиралась. Все это, как показал богатый опыт Аллы, временно, а значит, несерьезно. В ее возрасте уже нельзя позволять себе тратить драгоценные месяцы на очередного состоятельного друга, который рано или поздно все равно отчалит от Аллы, несмотря на всю ее привлекательность.