Жизнь под крылом смерти...

— А я в долг не работаю. Деньги вперед — тогда возьмусь. Если Аделя из — за моими действиями успеют убить — верну половину суммы. Если смерть твоего брата произойдет не по моей вине — все деньги мои и у тебя никаких претензий. Он от ран сейчас может умирать, например. Ну или в пыточной с дыбы за жаркие взгляды извиняться. Понимаешь, о чем я?

Довольно долгая пауза.

— Ты очень самоуверен, — хрипнул ан Бекхарден.

— Жизнь такая, приходится крутиться. Тебя ведь никто не неволит? Если скажешь, нет, я спокойно поднимаю роту и ухожу. Меня тут точно ничто не держит.

— Зачем это тебе?

Только что пытавшийся как хамелеон слиться с пологом колдун наклонился вперед и навострил уши.

— Если я сейчас толкну патетичную речь о долге и чести благородного господина, ты ведь мне не поверишь?

Аскель кивнул.

— Как недавно заявил наш хитрожопый недруг, обо мне в миру пошла слава. Хочу ещё больше ее подстегнуть. На свою роту золота отложить. Вам двоим немного помочь. Ну и этого ублюдка между делом наказать. Он ведь меня тоже в замок настоятельно приглашал. Уговаривал. Рассказывал, что ничего нам тут не угрожает.

— Ночью с кинжалами на стену полезешь?

Вот что значит профессионал! Ранен, не ранен, а голова работает как надо.

— Что — то типа того.

Не отрывающий от меня внимательного взгляда ан Бекхарден неловко пошевелился, дернулся от боли и заклекотал хриплым противным смехом.

— Только сообразил, как было тебе смешно, когда тот кусок дерьма лез в палатку тебя зарезать…

* * *

Замысел поиграть в Джона Рембо у меня начал оформляться еще перед переговорами. Стены замка были выложены из дикого камня на известково — песчаном растворе, как было прекрасно видно в бинокль каменюги в ходе постройки тщательно друг к другу никто не подгонял, а стены и башни имели весьма заметный уклон внутрь. Архитектор, похоже подстраховывался, чтобы случайно не завалились. Судя по моему скромному опыту, тренированный человек имел все шансы залезть наверх даже без альпинистского снаряжения. Щели между глыбами я видел такими, что иной детский скалодром будет сложнее, а по высоте даже больше. Высота замковой стены от насыпи не превышала пяти метров — это два с половиной или три человеческих роста. Даже лестницей можно обойтись. Если конечно удастся ее скрытно перетащить через сделанный из верхушечника частокол, ранее видимо выполнявший роль основного заграждения.

Про причины я перед Аскелем ни на йоту, ни соврал. Разве что желание наказать ан Варена по приоритетности следовало поставить вперед. Уйти из — под замка поджав хвост, плохо бы выглядело в глазах посторонней публики, а полные самолюбования угрозы отправить на каменоломни пришлись не по нраву уже мне самому. Проснулась так сказать гордость и обида. В итоге, после того как в загашнике «Черной розы» затребованная мной тысяча ауреев нашлась, старичка уже не могло спасти ничего на свете кроме надлежаще организованной караульной службы.

Джокером, на который я в этом деле рассчитывал, конечно же, был мой старый добрый «Glock–17» с его ПБС[21]. Патронов было мало — три снаряженных магазина и неполная коробка на пятьдесят штук, но на одну пиар — акцию этого должно было хватить. Мной вовсе не планировалось зачищать все население замка в одиночестве, да и пользоваться в ходе выхода исключительно пистолетом было совершенно необязательно.

Ключевой точкой обороны замка, или как говорят в Германии «шверпунктом» был все тот же донжон. Он был в какой — то степени изолирован от основных сил врага, в нем находилось командование гарнизона и вероятнее всего сидели пленные. Захватив башню, я решал все стоящие перед собой проблемы одним ударом. Падение замка после потери донжона стало бы вопросом нескольких часов.

Вот только это было легче сказать, чем сделать. Караульная площадка башни находилась на высоте не менее чем восьми метров, взбираться по стене требовалось абсолютно бесшумно и в полной темноте, а потом еще и не подняв в замке тревоги порешить на площадке часовых. Короче говоря, несмотря на то что подобные штурмы что в земной истории, что в истории Аэрона я уверен случались, вероятность успеха была не слишком большой. Если бы замки легко брались «диверсионными» методами, в ходе японской эпохи «Воюющих провинций» царили бы еле — еле упоминаемые в летописях шиноби, а не многотысячные формирования пехоты и кавалерии, до голопузых копейщиков включительно[22].

С альпинистским снаряжением я не работал уже очень давно, скальные крючья и тому подобное заказывать кузнецу было поздно, однако имелась надежда подстраховаться, используя несколько прочных кинжалов вкупе с наскоро сшитой обвязкой — по сути все, что мне требовалось в ходе восхождения, это по необходимости разгрузить руки.