Жизнь под землей

Вечером мне позвонила Мерил. В это время я собирала в дорогу свои вещи. К счастью, моя мама поверила, будто я вместе с Эмили Браун, еще одной нашей одноклассницей, собралась отдохнуть в спортивном лагере. Правда, об этом пока не знала сама Эмили. Почему-то она никак не выходила на связь. Но я надеялась, что до наступления ночи смогу до нее дозвониться и попросить ее пару дней не высовываться на улицу, чтобы Эмили ненароком не попалась на глаза моей маме, а также на всякий случай отключила телефон. Не сказать, что мы с Эмили были дружны, но из всех ребят в нашем классе она мне больше всех внушала доверие. И потом ее покойная мама, Оливия Браун, работала вместе с моим отцом, и папа всегда очень хорошо о ней отзывался. Хотя Эмили Браун тоже еще тот фрукт! Я хочу сказать, что она была чересчур правильной, положительной до тошноты. Учителя ее просто обожали! А Мерил Смит, наоборот, чуть ли не ненавидела, подозревала во всех смертных грехах и не упускала случая сказать Эми какую-либо колкость. На мой взгляд, Мерил была нередко слишком строга к Эмили. Я же старалась поддерживать с Эми доброжелательные и ровные отношения. Но тем не менее я не пыталась с ней как-то сблизиться: Эми кому угодно могла взорвать мозг своими вечными сомнениями, плохо это или хорошо? А для меня все было хорошо, если мне от этого был хоть какой-то толк. Ведь в этой жизни каждый сам за себя, верно?

Однако выбора у меня не было: остальные наши одноклассники заложили бы меня, не моргнув и глазом. Может, Smalltown на их психику так угнетающе действовал? Как бы то ни было, в моем кругу общения понятие «адекватный» было тождественно комплименту. В классе все друг за другом шпионили, чуть что жаловались директору, никогда ничем не делились и открыто радовались, если у кого-то что-то не получалось. Поэтому где-то в шестом или седьмом классе я, Мерил и Эд создали маленькую ячейку, которая называлась «Общество нормальных». Мы проводили вместе свободное время, обменивались интересными книгами, познавательными журналами, ходили в кино, делали по утрам пробежку, летом отдыхали в том самом спортивном лагере. Короче, мы отделились от той части класса, которая в наших глазах выглядела душевно нездоровой. Общество просуществовало несколько лет, а потом мы просто повзрослели, и Адам Харрис признался мне в своих чувствах!

Да, сейчас об этом уже смешно вспоминать, но тогда наша затея казалась нам не только важной и серьезной. Она реально помогала нам выжить в оторванном от внешнего мира городе, ведь наши родители были заняты своей работой и попросту не замечали многие вещи. Нет, моя мамочка следила за тем, чтобы я читала хорошую литературу, развивалась, но я одновременно жила в своем, параллельном мире, где ценились не утонченный вкус, образованность, манеры, а, например, умение мечтать или фантазировать, и где я могла хоть на время забыть о существовании Smalltown.

– Софи, куда ты пропала? – напустилась на меня Мерил Смит, едва на экране монитора появилась ее, чем-то озабоченная физиономия.

– Я уже целый час пытаюсь до тебя дозвониться!

– Общалась с мамой, – ответила я подруге нехотя.

В принципе, я уже отошла от охватившего меня давеча гнева. Есть в моем характере одно хорошее свойство: несмотря на то, что я – человек достаточно эмоциональный, а иногда – и вспыльчивый, я очень быстро могу взять себя в руки и начать трезво мыслить. А что делать? Это взрослые считают, будто только у них – важные, серьезные проблемы, а подростки, мол, вечно ерундой страдают. Ну, конечно! Взять хотя бы моих родителей. Они оба получили хорошее образование, родили ребенка, то бишь меня, имеют неплохую, высокооплачиваемую работу, короче, живут в свое удовольствие!

А мне еще только предстоит бороться за свое место под солнцем. Причем мои папа с мамой даже не догадываются, какие мысли и невероятные фантазии приходят мне в голову, как часто я мечтаю, чтобы они перестали, наконец, за меня беспокоиться, а восприняли, как факт, что я уже – человек взрослый, и отпустили меня на все четыре стороны! Так было бы гораздо лучше для всех. Родители на старости лет, а им обоим хорошо за сорок, могли б при благоприятном стечении обстоятельств перебраться на континент и зажить, как положено старичкам, в любви и заботе друг о друге. В свою очередь, я начала б нарабатывать жизненный опыт, ведь для меня, как для будущей писательницы, этот момент имеет особое значение. Иначе о чем я стану в своих книгах рассказывать? Мерил Смит в этом отношении было полегче: она своими родителями крутила – вертела, как хотела. Нет, я очень люблю своих папу с мамой! Но мне хотелось бы поскорее стать самостоятельной. По-моему, это – абсолютно естественное и нормальное желание для девушки, которая скоро закончит школу.

– Ну, и как вы пообщались? – полюбопытствовала теперь Мерил, и в предвкушении моего долгого, подробного рассказа прилегла на диван, закинув ноги на край пристроившегося поблизости от него журнального столика.

– Нормально! – ответила я, не имея желания вдаваться в подробности.