Жизнь под знаком ядерного риска

«…Вавилову в течение многих лет гениально удавалось переключать внимание возглавляемых им организаций с решения жизненно важных для страны задач на академические вопросы. Нет, он не витал в облаках, а имел определённую цель и был решительным в её достижении. Но он сузил зону своего внимания до преимущественно чисто теоретических проблем. Его лихорадочная деятельность и деятельность руководимого им огромного коллектива крутилась вокруг узкоспециализированных тем гомологических рядов и центров происхождения культурных растений. Практику он оставлял на «потом». Зачем заниматься внедрением в сельскохозяйственное производство шедевров мировой селекции, уже имеющихся в других странах? Где-то там, за горизонтом, в светлом коммунистическом будущем, мы создадим свои сорта. Вот тогда и будем говорить о внедрении. А сейчас мы копим исходный материал для той, будущей селекционной работы. Ад реальной действительности его не волновал. Правда, в своих выступлениях и докладах он нередко утверждал обратное. Но эти утверждения представляли собой только риторические приёмы. Как ни странно, насущные проблемы сельского хозяйства России для него были типа назойливой мошкары, от которой человек защищается москитной сеткой. Этой сеткой Вавилов отгородился от суровой действительности. Он, несколько наивно, полагал, что ни от кого и ни отчего не зависит. Жизнь доказала обратное…».

Из книги «Трофим Денисович Лысенко – советский агроном, биолог, селекционер»

(М., «Самообразование», 2008, с. 19–20):

«…Что касается объективных исследователей, то даже научные противники Трофима Денисовича Лысенко отмечали пользу от его деятельности. Так, директор Института общей генетики академик Н. П.Дубинин писал («История и трагедия советской генетики», 1992 г, с.365): «Введение яровизации в агротехнику – бесспорная заслуга Лысенко». «В чём правы лысенковцы в своей критике генетики? Первое – искусственная связь генетики с евгеникой, ставшей в 1930-х г.г. прислужницей расовых теорий – одной из основ гитлеровского национал-социализма. Второе – распространённый среди генетиков в 20–30-х годах автогенез, по которому из источников наследственной изменчивости исключалось влияние естественных внешних факторов. Третье – наличие определённого отрыва в развитии генетики от непосредственных задач сельского хозяйства».

Хотя за этими признаниями Н.Дубинина следовали многочисленные критические замечания в адрес теоретических воззрений Т. Д.Лысенко, до клеветы, характерной для «демократических историков», он не опускался.

Что касается друзей и коллег, то они отзывались об академике Т. Д.Лысенко с неизменным уважением.

«Вся жизнь академика Т. Д.Лысенко – учёного биолога – была посвящена познанию и раскрытию закономерностей взаимоотношения живой природы, в том числе культурных растений, с условиями среды… Потомственный крестьянин, он хорошо знал и любил землю. Ни одна из его рекомендаций не принесла вреда или была бесполезна, наоборот, способствовала улучшению зкологической обстановки» (М.В.Алексеева, доктор биологических наук, профессор, сотрудница Т. Д.Лысенко).

«Талант Трофима Денисовича Лысенко вызывал зависть к нему со стороны ординарных учёных, а так как серые, бесталанные, но остепенённые быстро группируются в «стаи», то они зачастую и побеждают в этой борьбе. То же случилось и Трофимом Денисовичем, которого по сей день бездарные чиновники от науки, которые не дали ничего серьёзного ни для науки, ни для практики, обливают грязью… И вызывает изумление, что находятся люди, не внесшие и сотой доли процента от вклада Т. Д.Лысенко, которые пытаются очернить имя Трофима Денисовича» (П.Ф.Кононков, доктор с/х наук, профессор, лауреат Государственной премии РФ в области науки и техники, автор ряда книг по овощеводству, бывший первый аспирант моего отца – А.Г.).

Считаю необходимым привести ещё два документа из цитированной выше книги Ю. Н.Вавилова «В долгом поиске» (ФИАН, М., 2008, с.107–108):