Жизнь – Подвиг Николая Островского

Николай Алексеевич пообещал через месяц представить Центральному Комитету комсомола готовую для печати первую часть «Рожденных бурей». Слово и на этот раз не разошлось с делом. Обсуждение «Рожденных бурей» проходило 15 ноября 1936 года, а на 15 декабря Николай Островский наметил срок окончания работы над романом.

…В ноябре состоялась долгожданная встреча Николая Островского с Михаилом Шолоховым, посетившим его со своей семьей на московской квартире. Этой встречи Островский ждал, как праздника. Об этом говорит длительная переписка его с Михаилом Александровичем, получившая отражение в недавно изданной «Шолоховской энциклопедии».

В ноябре 1935 года Островский послал Шолохову роман «Как закалялась сталь» с дарственной надписью: «Товарищу Мише Шолохову, моему любимому писателю. Крепко жму Ваши руки и желаю большой удачи в работе над четвертой книгой «Тихого Дона». Искренне хочу победы. Пусть вырастут и завладеют нашими сердцами казаки-большевики. Развенчайте, лишите романтики тех своих героев, кто залил кровью рабочих степи тихого Дона».

В июле 1936 года Михаил Шолохов переслал Николаю Островскому в Сочи первый том «Тихого Дона» с дарственной надписью и письмом. В нем говорилось: «Книгу получил. Спасибо. Прости за долгое молчание. Думал побывать в Сочи, увидеть тебя, поговорить, но так и не пришлось… Прими мой горячий дружеский привет. Крепко жму руку. Желаю тебе бодрости, здоровья, успехов в работе».

14 августа того же года Михаил Шолохов, отвечая на не дошедшее до нас письмо Николая Островского писал: «Спасибо за письмо, за доброе отношение ко мне. В Сочи непременно приеду, как только разделаюсь с окаянной книгой…

Свояченица Лидия – со свойственным всем девушкам легкомыслием, целыми днями трещит о тебе, рассказывает без конца и края. Приходит и вместо «здравствуй» начинает: «А вот Николай Алексеевич» и т. д. И пошла, как из «максима» поливать, да длинными очередями, да часа на два. Ужас, что творится в нашем тихом доме! Должен Вам сказать, товарищ бригадный комиссар, что Вы и лежа на постели, разите беззащитных девушек, неудобно это, и я не я буду, если не шепну Вашей жене при встрече кое-что!

Крепко обнимаю тебя, дорогой Николай, и желаю всего доброго. До скорого, надеюсь, свидания. Мой сердечный привет твоей маме и всем твоим близким».

В свою очередь Николай Островский отвечал Шолохову в том же шутливом тоне: «Сегодня кончил свою окаянную. Отдохну маленько, напишу… На счет «беззащитных девушек» ты это весьма несправедливо. Поскольку мне известно из «достоверных источников», эта твоя «беззащитная девушка» отчаянно царапается, и одному здоровенному дяде от нее не поздоровилось. Как видишь, о беззащитности нельзя говорить. Сам знаешь, казачки – народ опасный и далеко не спокойный. Тебе ли, знающему их сердца, говорить о беззащитности их? Тут дай Бог самому унести ноги».

В том же письме Николай Островский писал о желании встретиться: «Помни, Миша, что я ненадежный насчет многолетней жизни парень. Если ты хочешь пожать мне руку, то приезжай, не откладывая на будущий год».

Николай Островский обращался к Шолохову с просьбой дать критическую оценку рукописи первого тома романа «Рожденные бурей»: «Знаешь, Миша, ищу честного товарища, который бы покрыл прямо в лицо… Вот, Миша, ты и возьми рукопись в переплет.»

1 сентября 1936 года Николай Островский отправил Шолохову телеграмму: «Дорогой Михаил, когда тебя ждать в Москве. Привет всем».

В письме от 2 октября Михаил Шолохов писал: «С негодованием отметаю, как говорится, разговоры о твоей недолговечности и всем сердцем желаю тебе жить до старости, не старея.

В Сочи я, пожалуй, не приеду. А вот в Москве встретимся всенепременно! В конце этого месяца я тоже махну туда на неделю-другую, и тогда и повидимся, и поговорим, и «Рожденные бурей» там же прочту. А сейчас не могу приехать.

За этот месяц надо поработать до горького пота. Если не закончу «Тихий Дон», – брехуном прослыву на весь белый свет, а перспектива эта мне не улыбается. Ездил в Москву, слезно просил освободить меня от поездки на антивоенный конгресс, ЦК надо мною сжалился, и вот я снова за столом, допоздна «перекрываю нормы», а наутро прочитаю и за голову хватаюсь… Сии писательские чувства тебе самому известны, а потому и расписывать их нечего».

В октябре 1936 года Михаил Шолохов первым откликнулся на опубликованный в Ростовской газете «Молот» призыв Николая Островского к собратьям-писателям внести вклад в фонд помощи женщинам и детям сражающейся Испанской республики. Николай Островский и Михаил Шолохов внесли по тысяче рублей каждый.

В ноябре 1936 года, наконец, состоялась долгожданная встреча Николая Островского с Михаилом Шолоховым. Жена писателя, Раиса Порфирьевна, вспоминала: «Шолохов посетил Островского со всей семьей. Этой встречи Островский ждал как праздника. После знакомства с малышами – детьми Шолохова – он сам раздал им подарки, пошутил, посмеялся с ними…