Жизнь после игры (СИ)

— Эти ребятки попутали грешное с праведным и хотели осквернить твой храм, — начала пояснять я. — Девочка молилась, но ее молитвы дошли не тому адресату. К тому же, они использовали какую-то глушилку, — я указала на валяющийся на изрытой когтями оборотней земле какой-то артефакт в виде статуэтки. Увы, она была частично раздавлена, поэтому определить точно, кого она изображала, уже не получилось. Но судя по мягкому материалу, статуэтку предполагалось потом быстро и качественно уничтожить. Увы, тентакли не дали ее подобрать, заставив выронившего ее волка повиснуть вниз головой и заняв все доступные отверстия его организма.

— Ты забрала мою жрицу! Я требую поединка! — богиня, похоже, плохо понимала суть сказанного. Жрицу я пока что не забрала, а всего лишь держала под боком во избежание неприятностей. Во-первых, девчонка могла попасться тентаклям, а во-вторых, я этой богине не доверяла.

— Еще чего! Жрицу я не забирала, а спасла. Добровольно и без принуждения со стороны высших сил. Между прочим, не дала осквернить твой храм этим уродцам, а сейчас провожу качественное их наказание, — я ткнула рукой в ближайшего оборотня, уже почти потерявшего звериный облик, опутанного по самую макушку розовыми толстыми тентаклями. — И вообще, твои слова меня оскорбляют, и я требую справедливости.

— И чего же ты хочешь? — осклабилась богиня.

— Эту девчонку, — я погладила вздрогнувшую жрицу по плечу. Ничего, мы справимся.

Начавшуюся трагичную паузу прервало появление рыжего бородатого мужика, одетого в какое-то оранжево-черное кимоно или его подобие и смачно стукнувшего посохом в землю. Вообще он метил в тентаклю, но промахнулся. Все равно его появление оказалось эффектным. Борода от гнева встопорщилась, а глазами он будто собирался метать молнии. Оборотни обрадованно взвыли (те, у которых были свободные пасти или рты), а сам их покровитель недоуменно уставился на нас.

— А вот, кажется, и заказчик этого безобразия, — я призывно махнула рукой. — Ну и зачем это все было устраивать?

— Не твое дело, самозванка! — грубо отрезал новый бог. Я бы сказала, бог огня, но больно уж он мне не нравился. Не тянул он на огонь. Скорее на какие-то каверзы или гадости. Впрочем, такие боги тоже бывают.

— Ну вот, пожалуйста. Пошли вы в жопу со своими разборками! — я стиснула жрицу за плечо. — Девочку я забираю, вы ее недостойны. А дальше тут хоть убейтесь.

Я открыла экран и ушла в собственный храм, как оказалось, на Синтэле. Кажется, я просто вспомнила, что здесь у меня была весьма активная жрица — лысая такая пробивная эльфийка, запомнившаяся мне шикарной выправкой и исполнительностью.

— Разве так можно? — всхлипнула девочка.

— А что? Один хотел с твоей помощью осквернить алтарь, а твоя богиня даже задницу не почесала. Значит, они оба не достойны твоей силы веры. Посмотри на все открытыми глазами и все поймешь, — я погладила девчонку по растрепанным волосам и взглянула на подскочившего жреца: — Нам, пожалуйста, легкий перекус, а потом организуем ребенку помывку и переодевание. И пролечим.

Жрица удивленно смотрела на храм, украшенный картами миров Синтэлы, Кэрлена и Шаалы, явно не понимая, как можно в храме поставить лавки и стулья, зачем украшать все цветами и гроздьями ягод, да и на жрецов она поглядывала с опаской.

Я провела ее на кухню, где уже пара послушников организовала легкий обед. При таком истощении нужно было первое время питаться жидким, в идеале супами на курином бульоне. Вот такой суп жрице и поставили на подносе. К супу полагалась большая пышненькая лепешка вместо хлеба и салат, но я подумала, что бедолага не осилит все сразу. К всеобщему удивлению жрица отказалась от еды.

— Ну ты что, посмотри какое красивое, да ты просто понюхай, — начал уговаривать ее один из послушников-эльфов. Суп и правда был шикарный, даже я облизнулась.

Я решила не смущать жрицу и взяла себе такого же супа, рядом устроились те самые ребята, с любопытством глядя на новенькую.

— Мне такого нельзя, — девочка с сожалением глядела в тарелку, едва не капая слюнями. В самом деле, готовят в храмах хорошо, и если бы не интенсивные нагрузки и изучение боевых искусств жрецами и послушниками, то бегали бы тут у меня уже колобки, а не жрецы… — Богиня запретила есть… настолько сытную пищу.

— Богиня тебе больше уже ничего не запретит, — я коснулась ее плеча, только теперь заметив рваные нити, похожие на криво обрезанную бахрому, свисающие с девочки. С плеч, с головы, с тела… это было похоже на порванные нити контроля, вот только у меня они всегда были золотистыми, а тут блеклыми, бледными, даже не чисто белыми, а будто обесцвеченными серыми. Что ж, нужно было это убрать.