Жизнь после смерти

Не было народа, который в своем миссионерском рвении превосходил вальденсов. Помните их? В течение многих столетий, пришедшихся на жестокое темное средневековье, они поклонялись своему Господу в долинах Пьемонта, что на севере Италии, защищенных высокими горами. С детства вальденсы учились тому, что им предстояло делать. Они переписывали Библию от руки и затем, переодевшись купцами и коробейниками, отправлялись в путь, зашив в одежду драгоценные рукописи. Они шли в города, университеты, прямо в дома. При всяком удобном случае такой миссионер осторожно доставал какой-нибудь листок и, преклонив колени, дрожащими губами читал драгоценные обетования. Нередко его просили читать снова и снова. Правда ли, что «Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха»? Свет озарял смятенные умы собравшихся, и они восклицали: «Христос — мой Священник! Его Кровь — моя Жертва!» Иногда так проходила вся ночь. Уверения в том, что Спаситель любит тебя, казались слишком хорошими, чтобы быть истинными, и люди нередко спрашивали: «Примет ли Бог именно мое приношение? Простит ли Он меня?» И вновь ответ искали в Писании, постепенно начиная его понимать. «Я могу прийти к Иисусу таким, каков я есть, грешным и порочным, — говорил человек, — ведь сказано же: «Простятся тебе грехи твои». Значит, и мои, даже мои, простятся!»

Радость наполняла сердце, рассеивался страх перед тюрьмой и костром. Они бы с радостью приняли смерть, если бы этим могли почтить своего Господа! Посланец истины отправлялся дальше в путь, и нередко с тех пор его никто не видел. Он шел в другие земли или оканчивал жизнь в какой-нибудь неведомой темнице. Случалось, что его кости белели там, где он свидетельствовал о своем Господе. Таким было великое и непостижимое благочестие вальденсов!

Однако у этой великолепной истории есть печальный конец. Не так давно, неподалеку от Торре-Пелличе, небольшой деревушки вальденсов, христианская молодежь устроила сбор и, усевшись вокруг костра, пела духовные песнопения и рассказывала различные истории, связанные с миссионерской деятельностью. Из окрестных долин и гор потекли любопытные; подойдя к лагерю, они с интересом наблюдали за происходящим. «Кто эти молодые люди? — спрашивали они. — Они молятся, поют о Втором пришествии Иисуса, в которое некогда столь пламенно верили и наши отцы». Молодые люди рассказывали различные миссионерские истории, и это пробуждало в душах собравшихся какую-то странную тоску по их собственному прошлому.

И вот, когда песнопения и рассказы прекратились, из сумерек к огню костра вышел старец и, задумчиво глядя на ведущего, сказал: «Вы должны продолжить это дело! У нас, вальденсов, богатое наследие, мы гордимся историей своего народа, который в борьбе стремился сохранить свет истины на этих горных вершинах и долинах. Это наш дом, и здесь, вокруг нас, великие памятники нашей веры… Мы гордимся этим».

И затем этот старик, даже не занимавший в своей церкви никакой должности, убежденно сказал: «Да, это великое наследие нашего прошлого, но у нас нет будущего. Мы оставили учение, в которое когда-то верили. Мы больше не верим, что Иисус скоро придет на облаках. Мы оставили эту веру, и, вспоминая все, что я видел и слышал о вас, скажу: вы должны продолжить!»

Указав на ближайшую гору, он продолжил: «Посмотрите на этот горный склон — там находится одна из наших часовен. На ней, как и на других, написано: «И свет во тьме светит». Теперь рядом с ними мы построили танцевальные площадки, думая, что так сможем удержать нашу молодежь.

Но кажется, что наши молодые уже не испытывают интереса к церковной жизни, не любят Церковь. Теперь их взоры устремлены вниз, туда, где ярко горят огни больших городов. Они больше не хотят оставаться здесь. Какое чудо, что у вас еще есть молодежь, которой интересно подняться сюда, в нашу долину, и пытливым взором посмотреть на все то, что мы так любим! Но теперь все это в прошлом. Грустно, что мы не устремляемся вперед, с отвагой глядя в будущее. Вы должны все это продолжить!»

Таков постоянный призыв вальденсов!

Как печально пребывать в бездеятельности, спячке и тихом безмолвии, если можно устремляться в будущее, которое гораздо прекраснее прошлого! Какая трагедия — расстаться со своими верованиями или так разбавить их чем-то чужеродным, что они кажутся просто неузнаваемыми!

Не так давно в Белый дом пригласили группу лидеров студенческого движения. В тщательно приготовленной речи правительственный чиновник говорил им о том, какие они хорошие: не взрывают зданий, не бегают по стране, верят в будущее Америки. Когда он закончил, поднялся студент Гарвардского университета и спросил, на чем основаны все эти утверждения. Чиновник помедлил, смутился, покраснел и, извиняясь, сказал: «Прошу прощения, я не знаю».

Разве не удивительно, что сегодня многие наши идеи не имеют под собой прочной основы? Может быть, многие признанные убеждения — всего лишь отвлеченные посылки или только традиция?