Жизнь после смерти

Некоторые исследователи творчества святителя Григория Нисского утверждают, что он – самый философичный из всех отцов Церкви с той точки зрения, что святитель во многих вопросах, главным образом о всеобщем восстановлении, находился под влиянием таких философствующих богословов того времени, как Ориген.

Нужно повторить то, что мы уже говорили ранее, что святитель Григорий в своих произведениях не увлекается философией и ее взглядами, потому что сам святитель – мера и критерий православной веры и жизни. Он предпринял попытку ответить на онтологические вопросы, поставленные философией. Это следующие вопросы: что такое Сущее? Что такое сущности? В каком отношении состоят сущности с Сущим? Что такое зло?

Как оно вошло в мир? Что такое душа? И так далее. Этими так называемыми онтологическими вопросами занимался святитель Григорий Нисский и давал на них ответы из опыта христианского откровения. Это было главным делом отцов в ту кризисную эпоху[279].

Никто не может назвать его философом за то, что он занимался онтологическими проблемами, поднятыми философией. Его многочисленные аскетические произведения, его духовные беседы и те ответы, которые он давал на многочисленные философские вопросы, показывают беспочвенность этих обвинений против святителя.

Его взгляд на философию изложен во многих его произведениях. Но я хотел бы привести его взгляды на философию, высказанные в труде под названием «О добродетели, или На жизнь Моисея».

Святитель Григорий, говоря о том событии, когда мать Моисея, спасая только что родившегося сына, положила его в кивот (корзинку) и погрузила в реку, говорит, что река – это образование, полученное во многих науках. Кто обладает таким образованием, тот не утонет в волнах, но выйдет на сушу.

Дочь фараона, бывшая бесплодной, усыновила маленького Моисея. Она символизирует внешнюю философию, которая бесплодна. Никто, пока не возрос, не может отречься от этого бесплодного образования. Но когда, подобно Моисею, поднимется на гору, тогда «устыдится именоваться по естеству чадом бесплодной». Достигший откровения и боговидения ощущает стыд и позор в том, чтобы называться чадом философии.

Более подробно беседуя о философии, о том, что она бесплодна и не помогает в деле спасения, он пишет:

«Ибо внешнее обучение действительно безчадно: всегда страждет болезнями рождения, но никогда не рождает ничего живого. И любомудрие сие после долговременных болезней рождения какой показало плод, достойный столь многих и великих трудов? Не все ли в виде ветреных пузырей и недоношенными извергаются прежде, нежели придут во свет боговедения? А вероятно, могли бы они соделаться имеющими человеческий образ, если бы не были вовсе сокрыты в недрах безчадной мудрости».

Из этого впечатляющего отрывка видно отношение святителя к философии. Под «внешним обучением» он подразумевает философию, а не естественные науки. Философия, хотя всегда ощущает боли рождения, никогда не рождает, но остается бесплодной. Она не принесла человеку никакого плода. К тому же он замечает, что люди могли бы стать настоящими людьми, если бы не были заключены в недрах этой бесплодной премудрости.

Ниже святитель говорит, что при получении образования мы можем заниматься внешними науками, но в то же время не должны отлучать себя от питающего нас молока Евангелия. Действительно, тот, кто получает лишь внешнее образование, кто не видит учения и нравов своих предков, тот окажется меж двух врагов.

Святитель Григорий критикует философию. Он говорит, что в уроках философии заключается нечто плотское и языческое. Если его отсечь, то останется израильское благородство. И приводит несколько примеров. Философия соглашается с тем, что душа бессмертна, но утверждает, что она переходит из одного тела в другое, из разумного творения – в неразумное. Философия говорит и о Боге, но считает Его материальным. Она говорит о Боге как о Творце, но полагает, что Он для Своего творения нуждается в материи, что не творит мир из ничего. Она верит в то, что Бог – благ и силен, но говорит о том, что Он Сам подчинен судьбе. Так, в философии есть некоторое благочестие, потому что она говорит о Боге, но вместе с тем есть и нечто плотское[280].

Коль скоро у святителя Григория такие воззрения на философию, было бы неуместным считать его отцом-философом, находящимся под влиянием философских мнений о всеобщем восстановлении. Таких противоречий невозможно встретить не только у такого святого, достигшего обожения, как святитель Григорий Нисский, но даже у простого человека, обладающего столь замечательными мыслительными способностями и дарованиями, какие были у святителя. Тем более мы не располагаем его дарованиями и не можем глубоко проникнуть в содержание его богодухновенного учения.

В) Его учение о произволении человека и вечности геенны