Жизнь после травмы, или Код здоровья

Предыдущий этап закончился травмой руки Якубова. Машина на большой скорости попала в яму, а так как Семен Семенович держался за ручку штурмана только одной рукой, то не успел, видимо, сконцентрироваться и свободной рукой, в которой всегда держал «легенду», буквально воткнулся в переднюю панель. Они доехали. Я внимательно изучил его травму, которая была похожа на перелом костей запястья, но успокоил его, а также руководителей команды, которые всегда встречали экипаж на финише. Я сказал, что это растяжение мышц кисти, и наложил на поврежденный участок тугую повязку с холодным компрессом. Слово «перелом» означало бы уход с гонки, которая только началась. Рука все-таки держала. Но, помимо травмы руки, Семен Семенович получил в нагрузку и ушиб шейного отдела позвоночника, а также незначительное сотрясение мозга. Я посоветовался с ним по этому вопросу, но он сказал, что доедет. Экипаж шел «на зубах». В таких ситуациях любой незначительный промах мог привести к самым непредвиденным последствиям. Поэтому я ждал…

Притуляк

Вспоминаю еще один случай из практики «Дакара». Ко мне за помощью обращались также водители внедорожников и мотоциклисты. Вадим Притуляк, мотоциклист из Казахстана, еще в Москве приходил ко мне по поводу реабилитации руки. У него был вывих лучевой кости, и он перенес операцию по вправлению этой кости в лучезапястный сустав. Но вправили кость не до конца, а он хотел участвовать в «Дакаре». Вадим тоже мужественный человек. Он выполнил жесткий комплекс специальных силовых упражнений, которые помогли мобилизовать руку. После этого, несмотря на мои сомнения, он все-таки поехал на гонку. Я ему порекомендовал после каждого этапа находить возможность подтягиваться на больной руке и накладывать холодный компресс. Это упражнение частично помогало вправлять лучевую кость на место. Конечно, он ехал, превозмогая страшные боли, и все-таки сошел с трассы за три этапа до финиша. Хотя и то, что он сделал, было подвигом.

Жизнь намного длинней, чем кажется, и она по-настоящему начинается только тогда, когда кончается здоровье.

Жизнь намного длинней, чем кажется, и она по-настоящему начинается только тогда, когда кончается здоровье. Для здорового человека она пролетает, а для больного – тянется. И вот тогда, когда она – жизнь – мучительно тянется, начинаешь понимать, что такое здоровье! Все травмы напоминают о себе – особенно людям, которые не следят за собой. Посттравматические боли резко снижают жизненную энергию и укорачивают жизнь. Но так устроена психика человека, что чем больше он живет, тем больше жить хочется. А жить нечем. Поэтому надо беречь себя, свою жизненную энергию. А призы и медали? Да будут они еще. В следующий раз.

Савостин

Я приподнял нижний край палатки с противоположной стороны от основного входа, над которым красовался красный крест медицинского лазарета «Дакара», проник внутрь и нашел кровать, на которой должен был находиться Сергей Савостин. Он лежал застегнутый до подбородка в иммобилизационный чехол, в котором обычно транспортируют людей, получивших травму или перелом позвоночника. Воспользовавшись людской суетой в «фойе» этого передвижного лазарета, я осторожно прокрался к нему и присел у изголовья кровати, стараясь не привлекать к себе внимания посторонних. Глаза его излучали какую-то безысходность, а губы были сухими и потрескавшимися. Он старался облизывать их, но получалось плохо, так как язык также был сухим и шершавым. «Как дела, Сережа?» – спросил я его. Он радостно вскинул ресницы и так же тихо вскрикнул: «Доктор? Ты? Дай попить!» «Что, не разрешают?» – спросил я. Он согласно кивнул. Мысленно ругнувшись, я достал фляжку с водой и прислонил к его губам, приподняв голову. Он сделал несколько жадных глотков, и я почувствовал удовлетворение в моментально расслабившемся теле Сергея. Засунув фляжку ему под руку, я напомнил ему о необходимости питья маленькими глотками.

Буквально несколько минут назад я пытался объясниться с врачом лазарета – хрупкой француженкой с высокомерно вздернутым подбородком, на предмет возможности осмотра Сергея Савостина – механика ведущего экипажа команды «КамАЗ-Мастер», получившего тяжелейшую травму позвоночника в результате аварии Чагина. Но разговор не получился. Вернее, он прошел на уровне: «Да кто ты такой?» Признаться, я впервые столкнулся с подобным хамством коллеги, как мне казалось, по цеху. Видимо, в моих глазах промелькнуло что-то для нее подозрительное, поэтому откуда-то изнутри лазарета тут же вынырнули два санитара (а может быть, врача). Они как-то нависли над француженкой, прикрывая ее своими узкими плечами.