Жизнь после жизни

— Понимаете, — начал Федулов медленно, глядя в свою чашку, — Илюха со мной в корне не согласен. Я ищу маньяка. И мне наплевать, что по этому поводу думает мое начальство. Я человек здравый и понимаю, что руководству маньяк в городе не нужен, его больше устроят убийства по личным мотивам, это как-то проще, да и нареканий за плохую профилактическую работу не будет. А Илья идет на поводу у начальства, он карьеру делает и начальству в рот смотрит, поэтому по версии о маньяке он напрягаться не станет. Ему это неинтересно. Ему интересно поднести в кабинет шефа на блюдечке одного или двух вполне вменяемых убийц. И в этом смысле я бы на его помощь особо рассчитывать не стал. Вы уж не обессудьте.

Ничего нового Настя не услышала, о противостоянии двух точек зрения у двух оперативников ей уже сказали в первый же день, при знакомстве. Однако она не думала, что это противостояние зашло так далеко.

— Я понимаю, вы не могли до меня дозвониться, поэтому обращались к Илюхе, — продолжал Дмитрий, — но я вам обещаю: я всегда буду с этой минуты доступен контакту, и если вам хоть что-нибудь понадобится, сразу звоните, обращайтесь, приказывайте. Я все сделаю в лучшем виде. И, честное слово, я очень рад, что вы приехали. Мне этот маньяк уже почти год покоя не дает, я сплю плохо, все о нем думаю. У меня мама…

— Да, — кивнула Настя, — вы говорили, я помню.

— Ну, тогда вы должны меня понять. И у моей Светки, у жены, мама тоже в Томилине живет. Нет мне покоя, пока он по улицам разгуливает, понимаете?

Он поднял на Настю глаза, которые в этот момент показались ей больными и какими-то умоляющими. Неужели он и в самом деле так переживает? Надо же, с виду такой брутальный тип, а у него, оказывается, тонкая чувствительная натура.

— Скажите, Дмитрий, вам что-нибудь говорит имя Константина Еремеева? — спросила она.

— Константин Еремеев, — задумчиво повторил он. — Что-то знакомое… Кажется, это кто-то из сотрудников клуба, нет? Вроде бы я это имя встречал среди свидетелей.

— Совершенно верно, — подтвердила Настя. — Это системный администратор в клубе «Золотой век».

— Точно! — радостно воскликнул Федулов. — Теперь вспомнил. Он еще меня в зверинец водил, я там двух щенков брал. Такой худой, молчаливый. А что с ним?

— Вот я и хотела бы узнать, что с ним. Он мне не нравится.

— Чем именно? — насторожился майор. — Можно, я закурю?

— Конечно. — Настя пододвинула ему пепельницу и тоже потянулась за сигаретой. — Он производит впечатление наркомана, вам не показалось?

Федулов пожал плечами.

— Да вроде нет… Впрочем, я не особо присматривался, он же шел как свидетель, а подозревать его у меня не было никаких оснований. А что вас насторожило?

— Перепады настроения, невнятная речь, попытки спрятать лицо… Трудно передать словами, просто на уровне ощущений, понимаете?

— Понимаю, бывает. Так вы что, думаете, что это он — убийца?

— Да ничего я не думаю, — с досадой проговорила Настя. — Вы посмотрите, какая получается картина. Некто считает себя потомком рода Румянцевых, имеющим право на старинную усадьбу. Примем это как допущение и будем танцевать отсюда. Он хочет, чтобы клуб закрыли и усадьбу освободили. Почему-то он считает, что ликвидация клуба решит его проблему. Человек в здравом уме так никогда бы не подумал, но у нас человек явно не в здравом уме, так что он вполне мог нарисовать себе такую перспективу. Итак, он решает нанести сокрушительный, на его взгляд, удар по клубу и убивает Галину Корягину, клубную активистку, причем убивает демонстративно таким образом, чтобы ее смерть напрямую оказалась связана со старинной легендой. Разбитое зеркало, вырванная из уха серьга. Понимаете?

— Да, — кивнул Федулов, — продолжайте.

— Эффект получился нулевой, убийство прогремело, но на репутации клуба никак не сказалось. Он выждал полгода и совершил еще одно убийство, жертвой которого стала Аида Павлова. И снова демонстрация связи с легендой, зеркало и серьга. Но теперь он пошел дальше. Каким-то образом он делает так, что легенда становится достоянием общественности.

— Каким? — тут же перебил ее Федулов. — Девчонка Малец сама все выдумала, это же очевидно. Или вы думаете, что они в сговоре?

— Возможно, — согласилась Настя. — Во всяком случае, я этого не исключаю. Я встречалась с Наташей Малец, а вы?

Федулов угрюмо опустил голову.

— Вот именно, — констатировала она. — Вы не удосужились, вы же были уверены, что и так все знаете. А Наташа рассказала мне любопытную историю про некоего Аркадия Вольдемаровича, историка из Санкт-Петербурга, который услышал об убийствах Павловой и Корягиной и приехал специально, чтобы собрать материал и заодно рассказать о старинной легенде рода Румянцевых. Вы сами об этой легенде что-нибудь знали?

— Нет, только из статьи узнал.