Жизнь после жизни

Из первого разговора с ними Настя вынесла впечатление о них как о людях приятных, спокойных, с печатью не то печали, не то озабоченности. Путилин в прошлом был научным сотрудником лаборатории на химкомбинате, его жена — доцентом в филиале технологического института. Люди образованные, достаточно продвинутые, хорошо одетые, ухоженные, с грамотной интеллигентной речью. И что такие люди могли делать поздним вечером за гаражом в обществе Кости Еремеева? Может быть, Лена Белякова права и у них сложились какие-то глубоко личные отношения, в которых Костя имеет свой корыстный интерес? Но почему эти отношения нужно скрывать от всех? И чья это инициатива — скрываться, самих Путилиных или Костина?

А Путилины между тем наперебой расхваливали Костю, уж такой он услужливый, уж такой добрый, такой внимательный, и у него такое горе, очень его жалко. Глаза их потеплели, лица смягчились. Нет, определенно, между ними и Костей что-то есть. Надо бы выяснить, какие у Путилиных есть наследники, может быть, и вправду Костик нацелился в будущем на их имущество.

— Простите, я хотела бы спросить: у вас есть дети?

Путилины разом помрачнели и долго молчали. Потом Путилина сказала:

— У нас есть сын, но мы, к сожалению, утратили с ним связь. Не знаем, ни где он, ни что с ним. У него какие-то сложности по бизнесу, ему пришлось уехать куда-то далеко, и он нам не звонит.

— То есть он скрывается? — уточнила Настя.

— Нам не хотелось бы так думать, наш мальчик очень хороший и порядочный человек, но выглядит это именно так… к сожалению… Мы даже не знаем, жив ли он. Это наш крест, это наша боль. Может быть, он в беде, может быть, ему нужна помощь. Мы ничего не знаем.

Понятно. Вопрос с наследством остается открытым, во всяком случае, пока нет точной информации о том, что сына Путилиных нет в живых.

— Вы извините, я не хотела вас расстраивать. Давайте вернемся к моим основным вопросам. Скажите, а вот с этим Костей вы не встречаетесь помимо компьютерного зала? Может быть, между вами сложились доверительные отношения и он приходит к вам в гости? Или вы к нему? Нет? Может быть, вы вместе куда-то ходите, например в кино, на концерты или просто погулять?

— Нет-нет, — быстро и твердо ответил Путилин, — никаких особых отношений у нас с ним нет, просто он очень милый и любезный молодой человек. И мы ему искренне сочувствуем в его горе.

И ни слова о том, что они шепотом общались за гаражом и даже передали Косте какой-то пакет. А ведь Настя видела это своими глазами. И ни слова о странностях в поведении Кости Еремеева. То ли он так хорошо притворяется, то ли он действительно ни при чем и все подозрения в его адрес беспочвенны. Ладно, для проверки Еремеева у Насти в плане стоит еще разговор с оперативниками и Аллой Ивановной.

Она позвонила Федулову, и тот в полном соответствии со своими заверениями оказался на этот раз доступен контакту.

— Да, я нашел вашу Аллу Ивановну и даже поговорил с ней. Она уверена, что никакой серьезной психопатологии у Еремеева нет, просто небольшой невроз, вызванный психотравмой. Он после трагедии стал сторониться незнакомых людей, тяжело вступает с ними в контакт, старается не разговаривать и не откровенничать. И никаких признаков наркомании она у Еремеева тоже не замечала.

Вот, интересно, если бы Настя сама ему не позвонила, когда он соизволил бы сообщить ей эту информацию? Нет, все-таки разговоры о том, что он всецело находится в ее распоряжении, это только одни пустые разговоры. Впрочем, грех жаловаться, он же сделал то, о чем Настя попросила, не забыл, а то, что сам не позвонил и ничего не сказал, можно простить. Настя поставила себя на место Федулова и поняла, что поступила бы точно так же, если бы какой-нибудь частный сыщик начал пытаться раскрывать преступление, которое ей самой раскрыть в свое время не удалось. Она бы делала то, о чем он просит, но ни за что не звонила бы ему сама, ждала бы, чтобы он первым проявил инициативу. Ему надо — пусть сам и звонит. «Детский сад», — с досадой произнесла она про себя.

— Мне хотелось бы поговорить с ней, — сказала Настя.

— Ради бога, она готова и ждет вашего звонка. Кстати, вы можете связаться с ней через компьютер, у нее в компе видеокамера. А у вас есть?

— Есть.

— Ну и отлично. Я всегда предпочитаю видеть собеседника, а вы?

— Я тоже. Спасибо, Дима. Диктуйте, я записываю. Дима, а что вы сказали Алле Ивановне? Как вы объяснили мой интерес к Косте?

— Ну, я сказал, что вы социолог из Москвы, собираете материал о пенсионерах и их психологических проблемах, а по поводу Еремеева я сказал, что он вам показался наркоманом. А что? Надо было как-то по-другому?

— Нет-нет, все в порядке, — поспешила успокоить его Настя. — Я свяжусь с ней и все спрошу сама. Еще раз спасибо.

* * *