Жизнь после

Нет, ничего не лезет в голову. Чего то, явно необычного Марк не делал. Никаких прививок, медицинских процедур, не ел ничего экзотического. Марк стал вспоминать подробно, по часам, что он делал с выходных, накануне случившегося. В субботу они с Настей ездили на Байкал в район острова Ольхон. Марк очень любил то место, он провел там все свое детство и став взрослым, каждый сентябрь катался туда. Ранней осенью там очень красиво, еще тепло, но уже нет вала отдыхающих- сезон завершен. Вот, Марк и ездил побыть наедине со своим детством, с Байкалом, с природой. По старому поверью, Марк брал с берега камешки, сжимал в кулак, шептал какое ни будь одно, но очень важное желание и бросал в великое озеро. Марк верил, что Байкал исполнял, таким образом, желания. Желания, действительно сбывались. Марк понимал умом, что сформировав свое желание в виде слов, прошептанных Байкалу, он делал это желание четко оформившейся целью, к достижению которой упорно шел. Но в сердце Марк не расставался с поверьем, что ему помогает Байкал. А, еще, Марк всегда соскабливал со стволов Байкальских лиственниц засохшую смолу. Этому его научила мама еще в детстве, смолу нужно разжевать, пока она не станет тягучей, как жвачка и тогда она становилась серой- натуральной жевательной резинкой, с несравненным хвойным вкусом. А еще это было полезно, у Марка за его 28 лет жизни ни разу не болели зубы.

И в этот раз, Марк не нарушил традицию и собрался поехать, как всегда, один. Но вечером позвонила Настя и сказала, что соскучилась и хочет увидеться. Марк отговаривался, как мог, но, в конце концов, признался, чем планировал заняться. Настя напросилась с ним.

Рано утром они уехали, побродили по берегу, пообедали в еще работающем, несмотря на окончание сезона, кафе. С удовольствием отведали местной кухни, потом уехали подальше от дороги, туда, где дорожная пыль не оседала на все вокруг, там Марк два часа скреб деревья и набрал с килограмм затвердевшей смолы. Конечно же, сразу разжевал пару гранул, дал попробовать Насте, она долго плевалась, но пыталась жевать, но ей так и не понравилось. Правда, она забрала половину добычи Марка для папы. Он постоянно покупал эту самую серу в аптеке, уже готовую к употреблению и красиво упакованную. Правда, все время бурчал, что это не то совсем. Вот, Настя и решила порадовать натурпродуктом. Марк с радостью поделился, он уважал и ценил Настиного отца. Тот считал Марка своим будущим зятем, поэтому Марк и не расставался с Настей, хотя не был сторонником постоянных отношений. Конечно, сама Настя была ему весьма по душе, но связать с ней всю жизнь..? Марка несколько коробило от таких мыслей и он поддерживал отношения, что назывались "встречаться". Надо сказать, Настя, тоже не стремилась стать ближе, им было хорошо вдвоем, когда это было редко. Чем Настя занималась все остальное время, Марк не знал и не хотел знать. Сам он не упускал в эти моменты возможности пообщаться с другими барышнями, но до Насти им было далеко во всех смыслах, поэтому, на утро, часто, не узнав, даже, имени, Марк прощался с ними навсегда, обещав, однако, позвонить...

Когда наступил вечер и начало темнеть, Марк уселся на камень на самом берегу Байкала и долго смотрел вдаль, на волны, на то, как Солнце, краснея, прячется за скалы Ольхона, делая их грубые очертания еще более резкими и черными на своем фоне. Настя куда то делась, оставив его наедине с собой. Марк ценил это в Насте, она всегда, каким то женским чутьем и мудростью понимала, когда нужно исчезнуть. На час, на день, на месяц... Марк понимал, что однажды она так вот исчезнет навсегда и знал, что это будет, как всегда, во время. Он не заметил, как всё вокруг утонуло в сумраке позднего сентябрьского вечера. Солнце скрылось совсем, оставив над скалами алую полоску на небе. Он встал, огляделся и пошел к машине. Настя была там, она задремала. Что бы не разбудить, Марк тихонько прикрыл дверь, пристегнул Настю, сам пристегнулся, завел двигатель и покатил в сторону дома. Правая рука Марка лежала на рычаге автоматической коробки, Настя взяла её, притянула к себе, положила голову на плечо Марка. Так они и проехали все двести пятьдесят километров. Положение было не очень удобным для езды, и Марк понял, что не хочет больше отпускать Настю ни на час, ни на месяц, ни навсегда, поэтому ехал очень медленно...

Ближе к вечеру воскресенья Настя стала собираться домой. Марк не решался сказать ей "останься", он боялся проявить чувства больше, чем следует...

Марк, вдруг почувствовал себя очень виноватым перед Настей. Он бы мог спасти её просто одним словом. Он чувствовал тогда, что если бы он попросил, Настя осталась.