Жизнь прекрасна

- Ты должен отпустить Эрин со мной. Я научу ее быть истинной леди, доказывала мать. - Ты хочешь вырастить из нее женщину, знающую себе цену? Ты хочешь ею гордиться? Не думаешь, что она должна получить от жизни больше, - она посмотрела вокруг с очевидным презрением на лице, - чем то, что может ей предоставить автомастерская Дилана?

Обычно его не трогало презрение, с которым мать относилась к его делу, Обычно он позволял ей упрекать его, выжимая при этом из него все соки. Обычно, но не сегодня.

- Подумай об этом, - твердо сказала мать. - Я стараюсь для Эрин, а не для тебя.

Она открыла дверь офиса и, осторожно приподняв полы желтого платья, пробралась между разбросанными деталями и запчастями к выходу. Затем отрывисто попрощалась с внучкой и ушла.

Почти сразу же на пороге появилась Эрин.

- Ты в порядке, пап? Он кивнул.

- Конечно, милая. Дай мне пять минут, хорошо?

Она улыбнулась и вновь пошла к "кадиллаку".

Дилан долго сидел на диване, внимательно изучая ее сквозь раскрытое окно. Завитки рыжих волос выбивались из-под кепки. Она сосредоточенно сдвинула брови в поисках какого-то инструмента в большой металлической коробке. Он так любил эту маленькую девчушку, что грудь сжималась от боли.

Так, думал Дилан, у нас есть проблема. Моей дочери нужна женская забота. Черт, твердил он сам себе, по правде говоря, только женщина сможет по-настоящему воспитать ее.

Как он ни боялся признать это, мать была права: Эрин действительно нужно штудировать литературу, становиться более культурной и просвещенной. А это невозможно сделать здесь. Для маленькой девочки необходимо найти место более изысканное, чем автосервис.

Пансион не выходил из головы. Но разрешить Эрин жить в доме матери...

- Только через мой труп, - тихо прошептал Дилан.

Сосновая Роща не сильно изменилась за десять лет, думала Тесc, проезжая по до боли знакомым улочкам. Только тенистый скверик на главной улице стал другим, по крайней мере для нее. Магазины выглядели лучше, чем раньше, а вот церковь вовсе не изменилась. И афиша так же болталась над двойной дверью кинотеатра на главной улице, рекламируя нашумевшие голливудские картины. В детстве Тесc провела немало субботних дней в прохладе темного зала, а подростком дневные сеансы сменила на вечерние, прокрадываясь безлюдными дворами на свидания с Диланом Минстером.

Это имя пронзило ей мозг, мурашки побежали по телу. Господи, как она любила его! И как многому от него научилась... Нежности. Страсти.

Близость и преданность они разделили с соперничеством, как шекспировские Ромео и Джульетта.

Тесc улыбнулась. Так грустно, что после трех лет дружбы осталась лишь вражда, полная взаимных обвинений и упреков. Именно она заставила их с отцом покинуть Сосновую Рощу. Обвинения Дилана перевернули ее жизнь. Если бы не они, не обидные слова, брошенные ей прямо в лицо, она никогда не покинула бы Нью-Джерси, не убежала бы от мужчины, завладевшего ее сердцем. И плевать на угрозы респектабельной и богатой семьи. Плевать на последствия.

Красный свет вывел ее из задумчивости, Тесc автоматически включила сигнал левого поворота. И поймала себя на том, что, не отрываясь, смотрит на дом из красного кирпича, где всегда находился банк Минстеров.

Страх начал стремительно разрастаться внутри нее, страх явственный, неотступный, постепенно переходящий в ужас. Сердце бешено заколотилось, кровь зашумела в ушах. Умом она понимала, что прошло слишком много времени и Минстеры вряд ли могут что-то сделать, но ей вдруг нестерпимо захотелось бросить свою затею к черту и уехать отсюда подальше.

Она долго изучала чековую книжку отца. Вопросов становилось все больше, и наконец она поняла, что захлебнется в них. Получил ли отец отступного от Элен Минстер? Действительно ли им заплатили за отъезд из Сосновой Рощи? Единственным разумным ответом на все эти вопросы было "да". Но тогда почему отец не использовал деньги, ведь они все время так нуждались в них? Таинственная книга и загадки, возникшие с ее появлением, пробудили в ней любопытство. Оно-то и заставило Тесc оставить новую практику и вернуться обратно.

Был еще один вопрос, преследовавший более других: знал ли Дилан об этих деньгах?

Настойчивый и нетерпеливый гудок послышался позади, и Тесc резко нажала на газ. Покрышки жалобно завизжали при резком повороте к восточной части Сосновой Рощи. "Коттеджи" - это место она узнает всегда и при любых обстоятельствах. Здесь с ней поступили несправедливо, здесь ее предали. Это ее часть города.

Она притормозила и поехала медленнее, жадно глотая воздух, чтобы успокоиться. Повернув голову к лесу, Тесc увидела родные места и почувствовала, как ей становится легче. Она внимательно смотрела на узкие улочки и закрытые офисы, и их вид постепенно успокоил ее расстроенные нервы. Милый дом.