Жизнь, придуманная ею самой

Как в этой толпе среди множества шинелей и одинаковых лиц даже не узнать – просто увидеть любимое? Галу охватило отчаяние, на глазах появились и готовы были пролиться ручьем слезы.

– Гала!

Поль заметил ее первым.

Худой, почти тощий, с тонкой шеей из воротника шинели, немного нелепый в тяжелой одежде и обуви, но такой родной!

– Поль!

Остановил, не позволив к себе прижаться:

– Нет-нет, на мне могут быть… вши… Госпиталь, понимаешь…

Он пытался еще что-то объяснять про мерзких насекомых, но Гала замотала головой и все же прижалась:

– Пусть… Пусть твои вши станут моими. Хоть что-то общее.

Слезы все же прорвались ручьем.

Когда подошла мадам Грендель, сын и невестка (мадам уже не сомневалась, что так) стояли, обнявшись и плача.

На вопрос, почему плачет, Гала всхлипнула:

– От счастья.

И снова залилась слезами.

Поль не был придуманным, и их любовь тоже.

Мадам Грендель тоже плакала, впрочем, слез на перроне было довольно и без их троицы.

Как все хорошее, отпуск Поля быстро закончился. Три дня счастья показались даже не часами, а минутами, мгновениями жизни.

Пожениться они не могли, ведь Поль еще не достиг совершеннолетия, и ему требовалось разрешение отца. Клеман Грендель считал женитьбу в такое время невозможной, а сами разговоры о ней неприличными – Франция воюет, Поль в армии, какая может быть семья?

Не переубедило даже присутствие в их квартире на рю Орден невесты Жежена.

Мадам Грендель просто не знала, что ей писать мужу. Конечно, она призналась, что не стала снимать комнату в пансионе для невесты Жежена, поселив ее у себя дома. И конечно, это вызвало недовольство главы семьи.

Теперь мадам приходилось всячески скрывать малейшее собственное недовольство Галой и выискивать то, за что ее следовало похвалить перед Клеманом Гренделем.

К счастью, поводы для похвалы находились.

Гала аккуратна во всем и большая любительница чистоты.

О том, что девушка избегает работы по дому, мадам умалчивала, к тому же если была необходимость, русская засучивала рукава и мыла, скребла, чистила, выносила мусор, но обычно предпочитала, чтобы эту работу выполняла Жермена.

У Галы хороший вкус, она умеет одеваться.

Будущему свекру необязательно знать, что будущая невестка только себе и посвящает все время. Она либо пишет письма Жежену, либо читает, либо ухаживает за собой. Ногти всегда вычищены и покрыты лаком, волосы вымыты и уложены, платья выглажены.

Будущая невестка словно дает понять, что окружающая жизнь не для нее, она достойна лучшей, но при этом девушка достаточно умна, чтобы не вызывать открытых нареканий и обвинений.

Деньги тратит, не задумываясь, правда, пока свои.

Если честно, свои быстро закончились, даже при полном содержании (жилье и еда) со стороны мадам Грендель, при известной щедрости мадам («Ты можешь пользоваться нашим мылом и зубным порошком, а вот эта щетка Жежена») и даже помощи («Это мое платье можно перешить на тебя, я помогу, я же портниха») Гала умудрилась израсходовать не только свои, но и деньги Поля.

Чистить зубы старой щеткой Поля или умываться простым довольно вонючим мылом она не могла, пришлось купить нежное розовое и новые щетки с порошком. И платья мадам Грендель хоть и можно использовать для переделки, но их расцветка…

Гала много ходила по магазинам, но не в бакалейные лавки («Я ничего не смыслю в покупке продуктов и наверняка ошибусь, потратив лишнее»), она подыскивала интересные вещички и пыталась ими скрасить немудреный быт дома Гренделей.

Грандиозным приобретением оказалось красное кресло, купленное в комиссионном магазине, это кресло оживило скудную обстановку комнаты Поля, но окончательно подорвало финансы самой Галы.

Семья Грендель сама находилась в нелегком финансовом положении, торговля земельными участками затихла, а глава семьи отсутствовал. Но и в такой ситуации родители ни в чем не отказывали обожаемому сыну – Жежену по-прежнему выделялись любые суммы на книги.

Это и стало отдушиной для Галы. Теперь книги приобретала и отправляла Полю она.

И однажды допустила непростительную, с точки зрения мадам Грендель, ошибку – вместо покупки очередной партии книг для Поля Гала потратила почти всю сумму на… духи. Флакон обожаемых ею «Blanc de Coty» оказался слишком притягательным. Чувствуя свою вину, Гала призналась в растрате любимому и поклялась, что даже не откроет флакон до его возвращения с фронта, что просто хотела бы встретить Поля «во всеоружии», что все для него, в том числе и умопомрачительный запах.

Боже мой! Ну почему женщина должна оправдываться за то, что желает быть красивой, ухоженной, со вкусом одетой и отменно пахнущей?! Разве это не должно быть присуще настоящей женщине? Разве обязательно выглядеть рабочей лошадью или несчастной серой рабыней, чтобы иметь репутацию достойной матроны?

А если именно достойной матроной быть не хочется, если хочется во всем быть «Галой» – праздником для любимого человека?