Жизнь, придуманная ею самой

Больше некому было осуждать и запрещать, Поль становился сам себе хозяином. Его никогда не интересовало дело отца, и первое, что сделал послушный при жизни отца сын, – перестал ходить в контору вообще.

Что думала об этом вдова Клемана Гренделя?

Конечно, обвинила во всем Галу и удалилась в дом в Обоне.

Это оказалось супругам на руку – к бабушке при необходимости удобно отправлять Сесиль. Необходимость бывала постоянно, и девочка практически переселилась к Жанне-Марии.

Гала никогда не скрывала, что не может делить любовь на двоих – мужа и дочь. Дарить любовь двоим мужчинам – это одно, но к Полю и Сесиль она должна испытывать материнскую любовь, а это совсем иное. Даже в лучших семьях у лучших матерей непременно бывают любимчики. Грендели не стали рожать второго ребенка, опасаясь, что кто-то из сыновей почувствует себя обделенным вниманием и любовью, но они категорически не понимали Галу, не желавшую делать выбор между Полем и дочерью.

Постепенно Сесиль превратилась в собственность мадам Грендель, которая, потеряв влияние на сына, обрела таковое на внучку. Однако зря мадам надеялась таким образом отомстить Гале, та была не против опеки бабушки над Сесиль, ведь это развязывало руки самой Гале.

Ужасно?

Возможно, с точки зрения общества, Гала хорошей матерью для Сесиль не была, но она была таковой для Поля. Правда, лишь до тех пор, пока сам Поль этого желал, пока не стал разменивать ее заботу и любовь на мимолетные ласки других женщин.

Милый мальчик повзрослел и предал обеих обожавших его женщин – в этом мадам Грендель и ее невестка оказались практически равны.

Жанна-Мария гордилась тем, что у нее осталась внучка и репутация порядочной женщины, она не понимала, что мнение родственников Гренделей для Галы не значит ничего, а опека бабушки над Сесиль попросту развязывает руки.

Поль снова болел, впрочем, как обычно.

Но ночные бдения с любовницами, долгие посиделки с приятелями, выпивка и прочее серьезно расшатали его здоровье.

После смерти Клемана Гренделя сказалось еще чувство ответственности. Поль вдруг понял, что изображать какую-то деятельность в конторе отца, находясь за его спиной и постоянно испрашивая отпуска, – одно, а самому отвечать за финансовое благополучие семьи – совсем иное.

Акции приносили доход, но чтобы его приносил и бизнес, им следовало заниматься. Ну как поэту заниматься торговлей земельными участками? При жизни отца Поль всего лишь выполнял его поручения, не слишком вникая в суть дела, не собирался вникать и теперь. Проще было продать часть акций, хотя доход при этом заметно уменьшался.

А вот расходы нет. Но задумываться о каких-то тратах, когда на счету больше миллиона франков, неприлично. Поль и не задумывался.

Еще меньше сомневалась в праве удовлетворять свои желания Гала. Разве она не достойна всего самого лучшего?

И они тратили – легко, не считая, не глядя, подписывали чеки, покупали картины для своей коллекции, предметы искусства, договорились арендовать и по-своему отделать большую пятикомнатную квартиру в Париже… Жизнь стала финансово благополучной, но радостней почему-то не стала.

И Поль, и Гала много болели, то и дело отправляя Сесиль то к бабушке, то в пансионат.

Гала уже давно поняла, что обострение болезней у мужа связано с трудностями, так реагирует его организм, она и сама научилась пользоваться таким приемом. Как только надоедало однообразие жизни, немедленно обнаруживалось какое-то недомогание, которое нужно срочно лечить на курорте. Лучше дорогом европейском. Гала любила Альпы, возможно, в память о первом лечении, принесшем счастье встречи с Полем.

Поль тоже любил Альпы, сначала он почти с радостью согласился отправиться на новый курс лечения в пансионат Ароза, втайне надеясь, что Гала составит ему компанию и у них поневоле получится новый медовый месяц. Это было бы великолепно!

Но не получилось. Гала предпочитала лечиться и развлекаться отдельно, она больше не была привязана к Полю, как когда-то, научилась не просто существовать отдельно, но даже стала тяготиться его обществом. Много лет назад Лена Дьяконова готова была пойти против всех, пересечь пол-Европы, чтобы увидеть любимого Поля, теперь же Гала находила поводы, чтобы быть подальше.

Поль, наоборот, почувствовал, что не может жить без своей Галы, но только не были ли эти две женщины – придуманная им и настоящая – одной и той же?

По некоторым признакам Гала понимала, что вернись все на круги своя, возвращение будет полным, Поль вкусил запретной любви втроем и не готов отказаться от возможности попробовать еще раз.

Это пугало сильней всего – снова стать яблоком раздора, причиной трагедии и самой пережить трагедию она не желала. Жизнь была готова пойти по кругу, а Гале так хотелось разорвать этот круг! Иногда даже любой ценой. Скучающую состоятельную женщину ничто не держало в этом мире, в нем больше не было прежней любви мужа, ее Поля, ради которого Гала готова пожертвовать всем. Была готова, теперь нет. Ведь Поль мог снова поделиться ее любовью с другим.

Осенью Гале вдруг сказали, что в Париж к своей старшей сестре Марине приехала Анастасия: