Жизнь примечательных людей. Книга первая

«Здешние законы очень просты, за то и суровы, — писал корреспондент «Петербургских Ведомостей». — За плутовство в игре, за подделку золотого песка, за обман при взвешивании его, за воровство и грабеж — смертная казнь без всяких разговоров. За пьянство в рабочее время, за драку, сокрытие женщин — наказание розгами. За неповиновение, за ссоры, влекущие потерю рабочего времени, но без побоев — денежный штраф в 1, 2, 4 и даже 10 золотников золотого песку». Золотник, который "мал да дорог", чтобы было понятно, это количество золотого песка, весящее столько же, сколько 4 игральные карты — именно они обычно служили универсальными гирями.

В общем, вскоре преступность пошла на спад, и жизнь на Желтуге потихоньку наладилась, хотя дороговизна все равно поражала всякое воображение — лопата уходила за 10 рублей, при том, что фунт хлеба в Благовещенске стоил 10 копеек. Однако возникла другая проблема — самоорганизация желтугинцев очень встревожила китайские власти. Вот только сепаратистских квази-государств на своей территории им не хватало!

И республику старателей давно бы взяли к ногтю, но сложность была в том, что от китайских городов и поселков Желтугу отделяла непроходимая для армейских частей тайга. Хотя сама "республика старателей" располагалась на китайской территории, "вход" в нее был только со стороны России, ближайшим населенным пунктом (и единственным, куда из Желтуги шла более-менее приличная дорога) была пограничная казачья станица Игнашина.

Айгунский амбань (губернатор) много раз официально просил Приамурского генерал-губернатора барона А.Н. Корфа о содействии, Айгунский фудутун дважды обращался к военному губернатору И.Г. Баранову с предложениями о совместной военной операции… Но русские власти помогать китайским коллегам не рвались, ссылаясь на статью 9 Пекинского договора о недопустимости действий русских войск на китайской территории.

И русских чиновников можно понять — Желтуга была очень выгодна Российской империи. По сути, она являлась гигантским насосом, выкачивающим китайское золото на русскую территорию.

Китайцы это тоже понимали, поэтому в итоге управились в одиночку. Задействовали регулярные армейские части, пробили дороги через лес и в 1885 году, просуществовав три года, Желтугинская республика была ликвидирована. Воевать с армией дураков не было — русские и иностранные старатели ушли на российскую территорию, китайцы либо поступили так же, либо рассеялись по окрестным лесам.

Что? Что за недо-царь Болгарии?

Тьфу, чуть не забыл.

Это "русский Рокамболь" Николай Герасимович Савин, аферист международного масштаба, известным властям стран Европы, Америки и Азии по кличке "корнет Савин", он же "граф Николай де Тулуз-Лотрек". Человек, почти ставший царем Болгарии — вот только парикмахер все дело испортил!

Этот бывший офицер Гродненского гусарского полка начал свою преступную эпопею не больше не меньше, как с кражи фамильных драгоценностей царской семьи, причем подельником у гусара выступал сам Великий князь Николай Константинович. Скандал был грандиознейший, докатившегося до уголовщины Романова объявили душевнобольным и сослали от греха подальше в Ташкент (я о нем упоминал в главе про "Золото Осипова"), а Савин бежал за границу, где немало накуролесил, умело пользуясь своей аристократической внешностью, острым умом, блестящими манерами и непревзойденными способностями к языкам.

Это о нем говорит Бендер в "Золотом теленке": "Возьмём, наконец, корнета Савина. Аферист выдающийся. Как говорится, негде пробы ставить. А что сделал бы он? Приехал бы к Корейко на квартиру под видом болгарского царя, наскандалил бы в домоуправлении и испортил бы всё дело". Это его вывел Акунин в "Пиковом валете" под именем Митеньки Саввина, а планы героя романа относительно своего будущего являются реальными «подвигами» корнета Савина.

Но нас в данном случае интересует одна ипостась "короля аферистов" — даже в современных статьях его не перестают именовать президентом Желтугинской республики. А запустил эту утку ни кто иной, как "король репортеров", знаменитый "дядя Гиляй" Владимир Алексеевич Гиляровский.