«Жизнь происходит от слова…»

В примерах типа приведенных преподаватель русского языка всегда сможет найти точку отсчета для характеристики национальной культурной традиции и номинации средствами языка. Но при этом следует помнить, что отсутствие лексемы вовсе не доказывает отсутствие соответствующего представления в данной языковой культуре: оно, именно благодаря своеобразию национальной формы выражения, может передаваться описательно (ср. русск. дать взаймы – взять взаймы) или особенностями устной речи (ср. русск. ложи́ть и ло́жить, что, надо согласиться, все еще является вульгарным и не может быть рекомендовано даже для разговорной речи). Кстати сказать, в паре класть – положить глаголы эти не противопоставлены ни в одном европейском языке, ср. совпадение их во фр. mettre, poner, placer, ит. mettere, нем. legen, исп. poner, англ. put down, lay down и др. Единственно, что пока еще сохраняет противопоставление глаголов класть – положить, – это чисто грамматическое (и чисто славянское) противопоставление по глагольному виду, которое, конечно же, можно передать и средствами родного языка (например, в нем. legen – hinlegen), но в таком случае это будет передача русской грамматической оппозиции, которая ничего не добавляет к характеристике семантической и стилистической. Отсюда, между прочим, проистекают и все сложности с употреблением русского ложить: помимо всего прочего и в отличие от трех других глагольных пар, здесь «давление интернациональной культуры» не поддерживает сохранения пары русских глаголов; по этой, видимо, причине, здесь и происходит наиболее энергичное вытеснение их вульгарным ло́жить.

Таковы только отдельные примеры, число которых опытный преподаватель может всегда увеличить, объясняя своим ученикам, что существует длительная традиция взаимного влияния современных европейских языков (об общей «средиземноморской культуре» в основе их современного развития говорил еще А.А. Потебня), а это является важной базой в овладении совпадающими по языкам особенностями конкретного языка. Но в центре внимания всегда должно быть национальное отличие данного языка от всех остальных, отличие, которое и должно быть освоено в процессе обучения. Это национальное составляет ключевой аспект современных литературных языков, поскольку всегда знаменует различительные особенности языка в отношении ко всем прочим. Своеобразие специально синонимии состоит в том, что «семантическая доминанта», на основе которой строится такой синонимический ряд, всегда восходит к какому-то специфически народному «образу» – представлению, которое создавалось в течение столетий и постоянно развивалось, отражая развитие национальной культуры.

В популяризации знаний о русском языке для всех категорий читателей, зрителей или слушателей необходимо четко соблюдать установку на различение в каждом словесном знаке структурной его иерархии: индивидуально личный образ, национально ориентированный символ и логическое понятие («идентифицирующее значение слова»), представляющее, конечно, «общечеловеческий» смысл слова. Интеллектуализирующие тенденции современного общества проявляют себя и в языке, но было бы опасно в толковании слова и текста пойти только за логикой смысла в пользу научного термина и отказаться от национальных компонентов словесного знака. Именно на них основаны образцовые тексты, соединяющие нас с культурой предков, именно на них держится весь массив художественной литературы, которая может стать непонятной без образной силы коренного русского слова.

Нельзя допустить, чтобы наше время в погоне за точностью и однозначностью термина лишило потомков символической глубины русского слова. Если угодно – это также проблема экологии, экологии национальной культуры.

Язык и культура современной интеллигенции

1.

Сложную нашу тему невозможно исчерпать до конца, разве что «стронуть» с места; вот именно затронуть, потому что и в современном интеллигентском сознании «проблема» понимается не в обычном смысле – как вопрос, требующий разрешения, а просто как неразрешимый вопрос. Неразрешимый, быть может, оттого, что риторический тип мышления, присущий сегодня интеллигенции, призван не доказывать истины, а убеждать других в том, что они соответствуют правде. Не понятие в суждении, а символ в воспроизведении, то есть м и ф становится основным орудием в выражении идей, всем хорошо известных и конкурирующих друг с другом. Но остаются и общие вопросы. Какова вина интеллигенции в том, что происходит? Распадается ли культура? Разрушается ли язык, как вокруг говорят об этом?

И кто именно об этом говорит?

И почему только в наше время?

2.