Жизнь проста. Как бритва Оккама освободила науку и стала ключом к познанию тайн Вселенной

Впрочем, далеко не все разделяли восторг по поводу экспериментов Бойля. Представитель кембриджских платоников Генри Мор был в ужасе. Он полагал, что «чудовищная» механистическая теория Бойля ничем не лучше безбожной философии Томаса Гоббса и ведет к атеизму. В своем главном философском труде «Руководство по метафизике» (Enchiridion Metaphysicum), опубликованном в 1671 году, он утверждает, что поршень в насосе движется под действием вакуума, поскольку вакуум заполнен «субстанцией, отличной от материи, неким духом или чем-то нематериальным… знающим принципом, способным двигаться, изменяться и управлять материей». По мнению Мора, поршень поднимается не атомами воздуха, а невидимыми руками «знающего духа», чтобы закрыть пустоту, которой не терпит природа. Мор заявляет, что опыты Бойля доказывают существование не давления в безбожном материалистическом механизме, а тянущей силы, которой обладает «природный дух», пронизывающий и заполняющий собой все пространство[294].

Бойль отвечает Мору в статье «Рассуждения о гидростатике, навеянные возражениями ученого доктора Генри Мора» (An Hydrostatical Discourse, occasioned by the Objections of the Learned Dr. Henry More), в которой содержится положение, чрезвычайно важное для будущего развития науки. Сначала он признает, что не может опровергнуть существование «знающего духа», однако далее говорит о том, что «явление, которое он стремится объяснить, можно обосновать с механистических позиций, как механику материи, не привлекая к решению задачи нетерпимость природы к пустоте, формы субстанции и нематериальные сущности». Таким образом Бойль упраздняет «знающий дух» и догмат о том, что «природа не терпит пустоты», не потому, что они ошибочны, а лишь потому, что они больше не нужны ему для объяснения фактов, доказанных опытным путем. Он утверждает, что любой «знающий дух» есть не что иное, как сущность, в которой нет необходимости, и поэтому ему нет места в науке: бритва Оккама снова в действии.

КАК РАСПОЗНАТЬ ХОРОШУЮ И ПРЕВОСХОДНУЮ ГИПОТЕЗУ

Бойль по природе был практиком-экспериментатором, однако конфликт с Мором заставил его отстаивать свою теорию, и ему пришлось сформулировать критерии, по которым можно было бы отличить хорошие идеи от плохих. Я полагаю, что эти критерии внесли в современную науку не менее значительный вклад, чем его экспериментальная методика. Он предложил десять основных принципов, по которым можно отличить «хорошие и превосходные гипотезы» от тех, которые он называл «павлиньими перьями»[295]. По причинам, которые станут понятны в дальнейшем, я разделю эти критерии на две группы[296].

Первый принцип Бойля хорошо известен всем. Он считает, что хорошая теория должна основываться на наблюдениях. В этом утверждении угадывается индуктивный метод познания Бэкона, который существенно отличается от устаревшего метода дедукции, в котором суждение следовало начинать с теоретической посылки, например «Все люди смертны». Однако, выступая в защиту индуктивного метода, Бойль оказался втянут в конфликт с Томасом Гоббсом, «монстром из Малмсбери», ставившим теорию выше фактов. Конфликту Бойля и Гоббса посвящена исследовательская работа по социальной истории науки «Левиафан и воздушный насос» (Leviathan and the Air-Pump), написанная в 1985 году Саймоном Шаффером и Стивеном Шейпином.

Второй и третий принципы Бойля заключаются в том, что теория должна быть логичной и не противоречить себе. Безусловно, это фундаментальные характеристики науки, однако их можно отнести и к другим сферам деятельности. Логика есть в любом деле, будь то сантехника, кулинария, парикмахерское искусство, плетение корзин или философия, и во всех этих видах деятельности отсутствуют внутренние противоречия.

Согласно четвертому и пятому принципам Бойля, теории должны основываться на достаточных доказательствах, а превосходные теории «должны давать нам возможность предвидеть события, которые станут основой для тщательно подготовленных испытаний». Таким образом, по мнению Бойля, теории должны давать прогнозы («предвидеть события»), которые можно проверить с помощью «тщательно подготовленных испытаний», то есть экспериментов. Сейчас по этим критериям проверяется жизнеспособность большинства научных теорий. Как считает Ричард Фейнман, «неважно, насколько красива и даже насколько проста ваша теория. Если она не дает правильных прогнозов, она неверна».