Жизнь Пушкина

9 мая 1820 года в 11 часов пополудни. Запишу, и для чего же не записать: сегодня, сейчас, слышал я от А. Ф. Лабзина следующую катрень, якобы соч(иненную) также Пушкиным.

Православный государь!
Наших бед виновник.
Полно, братцы!.. Он не царь —
Много, что полковник.

Последнее полустишие кто-то иначе пересказывал. Смысл тот: «Плохой царь, но славный полковник».

В. Н. Каразин. Дневник. 9 мая 1820.

29

Сиятельнейший граф, милостивый государь!

Я очень сожалел, что не мог иметь лестной для меня чести видеть ваше сиятельство в последний раз: я хотел было показать места в нескольких нумерах наших журналов, имеющие отношение к высылке Пушкина <…> Безумная эта молодежь хочет блеснуть своим неуважением правительства.

В IV № «Соревнователя» на стр. 70-й Кюхельбекер, взяв эпиграфом из Жуковского:

И им^[54]

не разорвать венкаКоторый взяло дарованье!..

восклицает к своему лицейскому сверстнику

О Дельвиг, Дельвиг! что награда
И дел высоких и стихов?
Таланту что и где отрада
Среди злодеев и глупцов?

Хотя надпись сей пьесы просто «Поэты», но цель ее очень видна из многих мест <…>

Поелику эта пьеса была читана в обществе непосредственно после того, как высылка Пушкина сделалась гласною, то и очевидно, что она по сему случаю написана.

В IV № «Невского зрителя» Пушкин прощается с Кюхельбекером. Между прочим:

Прости, где б ни был я: в огне ли смертной битвы
При мирных ли брегах родимого ручья
Святому братству верен я!

Сия пьеса, которую ваше сиятельство найдете на стр. 66-й упомянутого журнала, чтобы отвратить внимание цензуры, подписана якобы 9-м июня 1817-го года.

Нравственность этого святого братства и союза (о котором я предварял) вы изволите увидеть и на других №№ при сем приложенных <…>

Чтобы не утомлять Ваше сиятельство более сими вздорами, вообразите, что все это пишут и печатают не развратники, запечатленные уже общим мнением, но молодые люди, едва вышедшие из царских училищ и подумайте о следствиях такого воспитания. Я на это, на это только ищу обратить внимание ваше.

В. Н. Каразин — гр. В. П. Кочубею. С.-Петербург.

4 июня 1820.

30

Поэма моя на исходе — думаю кончить последнюю песнь на этих днях. Она мне надоела — потому и не присылаю тебе отрывков.

Пушкин — П. А. Вяземскому. 28 марта 1820 г.

Из Петербурга в Варшаву

31

ИЗ ПОЭМЫ «РУСЛАН И ЛЮДМИЛА»

   Для вас, души моей царицы,
Красавицы, для вас одних
Времен минувших небылицы,
В часы досугов золотых,
Под шепот старины болтливой,
Рукою верной я писал;
Примите ж вы мой труд игривый!
Ничьих не требуя похвал,
Счастлив уж я надеждой сладкой,
Что дева с трепетом любви
Посмотрит, может быть, украдкой
На песни грешные мои.

Посвящение

   Напрасно вы в тени таились
Для мирных, счастливых друзей,
Стихи мои! Вы не сокрылись
От гневных зависти очей.
Уж бледный критик, ей в услугу,
Вопрос мне сделал роковой:
Зачем Русланову подругу,
Как бы на смех ее супругу,
Зову и девой и княжной?
Ты видишь, добрый мой читатель,
Тут злобы черную печать!
Скажи, Зоил, скажи, предатель,
Ну как и что мне отвечать?
Красней, несчастный, бог с тобою!
Красней, я спорить не хочу;
Довольный тем, что прав душою,
В смиренной кротости молчу.

Песнь третья.