Жизнь русского обывателя. Часть 1. Изба и хоромы

Обычно же всевластие помещиков ограничивалось более мелкими шалостями. Например, П. П. Семенов-Тян-Шанский вспоминает некоего предводителя дворянства (!), у которого «гости после обеда с обильными винными возлияниями выходили в сад, где на пьедесталах были расставлены живые статуи из крепостных девушек, предлагаемых гостеприимным хозяином гостям на выбор» (93, с. 506). Аналогичную историю рассказал барон Н. Е. Врангель. «Один из наших соседей был граф Визанур (правильно – Визапур. – Л. Б.)… Этого нашего соседа я часто встречал у других помещиков: у нас он не бывал, так как пользовался дурною славою, и отец знать его не хотел. Это был уже немолодой человек, уродливый, но очень любезный и прекрасно воспитанный, всегда одетый в синий фрак с золотыми пуговицами и белоснежные панталоны. После его смерти отец хотел купить его имение, которое было назначено в продажу, и мы поехали его осмотреть. Большого барского дома в нем не было, а только несколько красивых маленьких домиков, все в разных стилях. Кругом дивный сад с канавами, прудами, переполненный цветниками. Только когда мы там были, статуй уже не было, остались одни подставки. В этих домах, как я узнал потом, жили жены и дочери его крепостных, взятые им насильно в любовницы, одетые в подходящие к стилю дома костюмы, где китайками, где турчанками. Он тоже, то в костюме мандарина, то – паши, обитал то в одном доме, то в другом. Бывший управляющий графа объяснил нам и причину отсутствия самих статуй. Они работали в полях. Статуями прежде служили голые живые люди, мужчины и женщины, покрашенные в белую краску. Они, когда граф гулял в саду, часами должны были стоять в своих позах, и горе той или тому, кто пошевелится.

Смерть графа была столь же фантастична, как он сам был фантаст. Однажды он проходил мимо Венеры и Геркулеса, обе статуи соскочили со своих пьедесталов, Венера бросила ему соль в глаза, а Геркулес своею дубиною раскроил ему череп.

Обеих статуй судили и приговорили к кнуту. Венера от казни умерла, Геркулес ее выдержал и был сослан в каторгу.

Другой наш сосед, некто Ранцев, побочный сын графа Воронцова… тоже слыл за жестокого помещика. Отец давно добирался до него, но ничего как предводитель дворянства сделать не мог, явных улик против него не было. Но он, хотя постоянно проезжал мимо его дома, никогда к нему не заезжал.

При проезде однажды через его деревню у нас сломалась рессора. Прибежал Ранцев и просил переждать у него в доме, пока поправят, и мы сделались у него невольными гостями.

Нас поразило, что его люди ходят точно балетчики, все на цыпочках. Отец под рукой приказал узнать, что это значит. Оказалось, что Ранцев, у которого уже много крестьян было в бегах, для предосторожности приказал всем дворовым каленым железом обжечь пятки и в рану положить конский волос.

Ранцев был взят в опеку.

Эти два рабовладельца были, конечно, исключительными между помещиками» (23, с. 429).

Здесь понадобится небольшое пояснение: описанный выше эстет Визапур был индус, однажды попал на глаза любвеобильной Екатерине Великой, проявившей любопытство по части его мужских способностей, за что был вознагражден несколькими тысячами душ. Видимо, способности были выдающиеся: недаром граф А. Г. Орлов своего лучшего жеребца-производителя назвал Визапуром.

Измайлов также угощал своих гостей крепостными девушками, в том числе малолетними, а их (разумеется, девушек) попытки уклониться от такой сомнительной чести завершались свирепыми побоями. Вообще «гаремный» образ жизни, вплоть до средневекового феодального «права первой ночи», был довольно характерен среди помещиков; А. Повалишин, на основе многочисленных архивных документов описавший помещиков Рязанской губернии первой половины XIX в., в посвященной помещичьим злоупотреблениям главе перечисляет бесчисленные случаи изнасилования крепостных женщин, увода жен у крепостных, существования в усадьбах гаремов, и пр. Грамотный крепостной Ф. Д. Бобков, служивший управителем в московском доме своей барыни, записывал: «Помещик… Волховский очень любил девушек и не пропускал ни одной. У него было правило, что выходившая замуж девица в первую ночь должна была идти на поклон к барину. Случилось, что вышла одна замуж за смелого парня, и он ее после венца не пустил к барину, несмотря на присылку за нею сначала старосты, а потом лакея. Барин, рассерженный неповиновением, сам прибежал за бабой. Муж отдул барина плетью и на другой же день был отправлен в город и сдан в солдаты.