Жизнь с моей сестрой Мадонной

В Канаде было спокойно, холодно и правильно. Работа в танцевальной труппе походила на любую другую работу. С понедельника по пятницу с девяти до пяти мы занимались и репетировали. Это было не совсем то, на что я рассчитывал, но я многому научился и стал танцевать гораздо лучше.

В отпуск я вернулся в Мичиган. Мадонны дома не было, но все остальные родственники были изумлены тем, что я действительно стал танцовщиком и мне платят за это деньги.

Вместе с труппой я отправился на гастроли в Европу — в Уэльс и Италию. Но, сколь бы гламурной ни казалась моя жизнь, мне хотелось чего-то большего. Естественно, что, когда я снова услышал зов сирены, призывающей меня вернуться в город Большого Яблока, я не стал ему противиться.

Возвращайся на Манхэттен, — сказала Мадонна. — У меня есть собственный менеджер. Я написала популярную песню. У меня есть контракт. Я записываю песню «Everybody». И это я ее написала. Здорово, правда?

Здорово, Мадонна. Я знаю, - что ты всегда этого хотела. Я рад за тебя.

Я изо всех сил старался говорить не покровительственным тоном, но чувствовал, что мне это не удается.

Мне нужны танцовщики на подтанцовку, — быстро сказала она. — Ты как? На подтанцовку? Ну да, в клубах по всему городу. Пара сотен за выступление. Они проигрывают мою запись, я пою, и мы все — ты, я и еще один танцовщик — танцуем.

Я помедлил долю секунды. Печальный опыт первой поездки в Нью-Йорк все еще был жив в моей памяти.

И ты сможешь жить со мной, — продолжала Мадонна, словно читая мои мысли. Действительно смогу? Точно! Знаешь, Крис, ты — лучший! Помнишь, как здорово мы с тобой танцевали? А как здорово смотрелись? Ты мне нужен.

Я нужен своей сестре.

Я вылетел в Нью-Йорк ближайшим самолетом.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Какая бы ни была пора,

Самый верный друг на свете — сестра.

Кристина Россетти

«Базар гномов»

(пер. Е. Полонской)

За два месяца до начала турне «Like a Virgin» я переехал в Лос-Анджелес и поселился с Мадонной и Шоном в его доме на Карбон-Меса-роуд в Малибу. Это была одноэтажная белая гасиенда с черепичной крышей, построенная в сухом, безжизненном каньоне.

Первое, что бросилось мне в глаза, — это высокая стена, увенчанная острыми пиками, которая окружала небольшой участок. Подходя к дому через двор с неработающим фонтаном в центре, я увидел, что дверь открыта, и вошел. Гостиная была обставлена неуклюжей, расписанной вручную и украшенной резьбой мексиканской мебелью. Ничего особенного, никакого стиля. Очень типично для владельца дома. Шон Пени, мой будущий зять, никогда не интересовался интерьерами и всячески давал это понять. Мадонна находилась на встрече в Бербанке, но Шон постарался сделать так, чтобы я почувствовал себя комфортно.

Сначала было крепкое рукопожатие. Чисто мужское. Совсем не такое, как у второго мужа Мадонны, Гая Ричи. Ричи пожимает руку довольно неуверенно. Кроме этого, мужья но мер один и номер два имеют нечто общее. Гай и Шон — мальчики из среднего класса. Они выросли в хороших домах, но очень стараются произвести впечатление крутых уличных парней. По-моему, моя сестра тоже всегда играет в эту игру. В конце концов, она — девушка из среднего класса, которая постоянно твердит всем вокруг, что приехала на Таймс-сквер с парой балетных туфель и 35 долларами в кармане. Может быть, поэтому ее сразу же потянуло к Шону и Гаю. К тому же они обожают оружие.

В отличие от Гая Шон изо всех сил старался мне понравиться. Он вел себя по-братски. Пиццу? Пива? Глоток текилы? Я выбрал текилу. В тот момент мне больше всего хотелось быть настоящим мужчиной. Не то чтобы Шон был гомофобом. Впрочем, если и так, то он, как хороший актер, умело маскировал свои чувства.

Шон и Мадонна много времени проводили вне дома. Я часто оставался предоставленным сам себе. В этом доме я чувствовал себя не очень удобно. Обстановка в моей комнате была чисто спартанской: кровать, настольная лампа, никаких картин и украшений, никаких штор. Мадонна тоже не чувствовала себя здесь дома. Она говорила мне, что чувствует себя очень одиноко, и я не мог ее в этом упрекнуть. Она — городская девушка. Малибу, каким бы красивым ни было это место, казалось ей чужим.

Иногда мы вместе смотрели кино, но Шон редко к нам присоединялся. Чаще всего он был где-то на съемках. Но даже когда он был дома, к ним ни разу не приходили гости. С первого взгляда я понял, что Шон — отшельник. Лучше всего ему было в те моменты, когда они с Мадонной оставались дома вдвоем. Я старался лишний раз не попадаться им на глаза, хотя сразу же стал готовить для них ужины.

Как-то вечером, вскоре после моего приезда, я зажарил нам пару цыплят. Во время ужина Шон наклонился к Мадонне и стащил кусок курицы с ее тарелки.

— Прекрати, Шон, — сказала она и шлепнула его по руке.

Шон усмехнулся и стащил второй кусок.

Я начал понимать, почему сестра так очарована Шоном. Точная копия нашего отца в молодости, Шон был, как и Мадонна, человеком среднего класса. Но в его характере черты плохого парня и бунтовщика проявлялись чрезвычайно сильно — точно, как в наших старших братьях. Верный путь к катастрофе.