Жизнь Штефана Великого

19 и 20 ноября королевское войско, усиленное новыми полками, пробилось через Ойтузский перевал, разметав заслоны на пути и отогнав Штефановы заставы. Впереди шли отряды храброго Жискры, позади — бомбарды и обозы. С горных вершин понеслись тревожные звуки бучумов. Жискра натравил разбойные свои дружины на села и города. Вечерами от пожаров багровело небо; на каждой новой стоянке король видел как уходило все дальше на север кровавое зарево.

В первых числах декабря он стоял уже в Романе, обдумывая со своими военачальниками захват Сучавы. О Штефане покуда не слышно было ничего. Кучки всадников, появлявшиеся тут и там на холмах, либо в Серетской пойме, а то и за Молдовой-рекой на горной тропе, улетучивались при первом угрожающем движении королевских полков. Поход покуда казался легким. Но у короля были мудрые полководцы, они с великим бережением обследовали дороги, на ночь прочно укрепляли стан. А Жискра, разбойничая в глубине вражеской земли, освещал сторожевым заставам дали.

Следуя государевым шляхом по левому берегу Молдовы, король Матвей сделал второй большой привал в Бае. От Романа до этого древнего города расстояние небольшое. Но зима посуровела, начались метели. Нужно было сыскать еще коней да быков для тяжелых бомбард и обозных телег. В поисках тяглового скота Жискровы воины обшаривали безлюдные деревни. Пришлось воротиться к Тротушу, к чангэям[99]. Покорившись королю, сии католики не получили сколько-нибудь заметной выгоды, а потому чангэев тоже не оказалось на месте. Попутно приходилось отбиваться от стремительных налетов рэзэшей в овчинных тулупах и больших шапках; налетев, они тут же кидались врассыпную. Там, где при проходе войск не все еще было сожжено, теперь лежала пустыня, остатки припасов были вывезены невесть куда. Преодолев заносы и буран, Жискровы люди вернулись ни с чем в стан Матвея-короля; одни безрадостные вести принесли они. К тому времени воротились и другие ратники, побывавшие за Серетом. Полоненные жители смело поведали королевским начальникам, что у господаря войска вдоволь, — об этом, дескать, тужить не приходится, а вот, когда покажется он со своими полками, никому знать не положено.

Когда же стали их хлестать по щекам и колоть тесаками, пленные хлеборобы признали, что господарь покажется вскорости. Только утихнет ветер, князь-батюшка грянет со всею своею силою.

Преодолевая напор бури, налетавшей с полночной стороны, королевская рать дошла в полном порядке до назначенной ей стоянки. Притомившиеся воины укрыли скот в хлевах и зимних загонах. Горожан выгнали в амбары, сами устроились в тепле. Выставили сторожевые дозоры в сторону гор и молдавских бродов. И спешно обнесли Баю возами, крепко связав их.

Вечер засинел в окнах.

Учтиво кланяясь, Жискра пригласил короля за стол.

— Ваше королевское величество, Сучава отстоит от Баи всего в 20 милях. Буран утихает. Завтра мои разведчики увидят стольный град.

Сладкой истомой сковало тело короля после ужина. Но он бодрился, отдавал приказания; дьяки со слов его писали грамоты, в которых он извещал о возвращении Петру Арона в Молдавию. В полночь буря снова разыгралась. Тут же пробудился и загудел весь лагерь. Словно всколебалась вся земля. Насупясь, король пожелал узнать немедля, что случилось.

Ответ последовал незамедлительно. Город был в осаде. Неприятель прорвал укрепления, поджег телеги. Сторожевые повсюду сняты одним ударом. По улицам скачут конники с копьями и факелами, поджигают дома и сеют смятение.

— Трубить в трубы, — распорядился король, — успокоить людей! К оружию! Изловить, сокрушить конников!

Но конных копейщиков уже и след простыл. Королевские полки, сгрудившиеся со своими начальниками на стоянках, оказались в кольце войск, отрезавших все пути и выходы.

Храбрейшие кинулись к королевскому дому защитить своего господина от смертельной опасности, впервые нависшей так близко над ним. Тогда-то Жискра и выказал свою беспримерную отвагу, а старые военачальники сумели вывести монарха сквозь сечу под прикрытием черной гвардии, славившейся своим мужеством и преданностью.

Королевское войско было рассеяно и посечено. До десяти тысяч наемников полегло в самой Бае и в горных теснинах от крестьянских топоров, стрел и сабель господаревой конницы. На второй и третий день продолжались стычки отдельных отрядов. Остатки войск, спеша к Ойтузскому перевалу, побросали бомбарды у слияния Молдовы с Серетом. Но у перевала дожидались крепкие заставы, дороги были завалены.