Жизнь сложней чем кажется

Как в такой обстановке остаться нормальным человеком? Диана всегда была избалованным ребенком. Отец сам потакал всем ее прихотям. Маму она почти всегда игнорировала. Чем очень ее обижала. Последние годы мама постоянно болеет. Возможно, поэтому Дианку никто не воспитывал. Я старше на три года. Но я всегда больше тянулся к брату, нежели к отцу. И маму мне было жаль. А Диане на нее наплевать. Она сейчас лежит и думает о своей несчастной судьбе. А не о том, что навредила здоровью матери.

— Ты же обещал!

Дианка поворачивается ко мне лицом. Она вся опухшая и заплаканная.

— Что мне теперь делать? Тебя то дома оставляют. А от меня избавиться хотят.

— А за что меня то отсылать? Никто кроме тебя не виноват в твоих бедах. Меня сюда не приплетай.

— Ты мне обещал!

— Диана. Ни сегодня, так завтра это бы все равно вылезло. Я не собирался быть рабом этой психопатки вечно!

Дианка отворачивается от меня. А я выхожу из ее комнаты.

Завтра утром поеду к Софине. Расскажу ей все. Она меня поймет.

Но Софина меня даже слушать не стала. Ладно. Пусть будет так. Вероятно, мои чувства не взаимны.

32

32.

Софина

Подошла к концу и вторая четверть. Впереди Новый год и каникулы. Я обещала на них навестить бабушку. Сейчас собираю вещи в дорогу.

С того раза, когда Дима приходил ко мне домой. Мы больше не общались. Мы почти не видимся. А если вдруг встречаемся где-то в коридорах. Оба делаем вид, что не знаем друг друга. Поначалу мне было очень больно. Всякий раз, когда я его видела. Сердце у меня так и замирало. Он же смотрел всегда сквозь меня. Будто бы я прозрачная и совсем незаметная. Сразу после того случая Риту перевели на домашнее обучение, и я ни разу больше с ней не встречалась. Где-то с неделю после публикации в Димином профиле той фотографии надо мной пытались подшучивать парни. И Света Архипова тоже немного побрызгалась ядом. Соня говорит, что Дима подрался тогда с несколькими шутниками. Снова директриса причитала и охала. Но ничего, разобрались и с этим.

Я кстати, видела его пару раз с пластырем на брови. И ссадиной на скуле. Не знаю, может я какая-то бесхарактерная. Но если бы он еще хотя бы раз ко мне подошел. Я бы его выслушала. Для меня его поведение в ту неделю до сих пор осталось загадкой. Мама говорила, что Диминой сестры в школе тоже больше нет. Ее вообще отправили в школу — интернат. Говорят, что они с Ритой устроили травлю какой-то девочке. За это теперь и расплачиваются.

— Мама. Зачем мне так много вещей? Я же на неделю всего. Ты точно на меня не обидишься? Просто она ведь будет там совсем одна. Я обещала, что приеду на Новый год.

— Соф. Ну что я, маленькая, что ли? Мы с Вадиком до Иры поедем. Какой там праздник. Я не знаю, как он себя будет вести. У нее ведь еще гости будут.

— Вот и посмотришь. Как раз на его поведение.

Брат действительно стал более общительным. До четырех лет он вообще молчал. Даже не пытался произносить звуки. Мама очень переживала. А потом он резко заговорил, сразу целыми фразами. Правда, эти фразы он выдавал очень редко. Но мы, по крайней мере, стали понимать, что он все же способен говорить. Я вообще думала, что он немой. А сейчас он даже выучил буквы. Няня хорошо с ним занимается. И мама, видя результат, стала больше уделять внимания его развитию.

Вадик лежит на диване на животе и листает книгу. Это тоже еще одна победа. Он начал чем-то интересоваться помимо телевизора. Иногда он рисует. И время от времени даже пытается помогать делать уборку. Вот недавно вытирал пыль на подоконниках. И не важно, что делал он это полотенцем. Главное, что проявил инициативу.

Мама, конечно, очень довольна. Единственное, что пока еще слабо сдвинулось с мертвой точки, так это контакт с посторонними людьми. Он и с близкими то контактировать не слишком хочет. То, что он сразу принял няню — какая-то счастливая случайность. Но она женщина опытная. Сейчас пенсионерка, а так всю жизнь проработала воспитателем в детском саду. Вынуждена признать, что мама не зря затеяла этот переезд. Так бабушке и передам. Она до сих пор бурчит на маму, когда мы разговариваем с ней по телефону.

Мамина откровенность заставила меня посмотреть на многие вещи иными глазами. Конечно же, бабушку я любить не перестала. Но все равно мне очень обидно за маму. Она ведь ни в чем не виновата. А всю жизнь мучилась рядом с бабушкой.

— Соф. Сбегай в магазин. Я опару поставила. А муки маловато.

Я оделась и вышла на улицу. В подъезде столкнулась с двумя мужчинами. Один был довольно пожилым. Второй, вероятно, его сын. Они были похожи. И оба уставились на меня со странным интересом. Мне стало как-то не по себе, и я постаралась побыстрее выйти на улицу.

Когда я вернулась, обнаружила этих самых людей у нас на кухне. Мама была очень растеряна. По ее глазам было видно, что она испугана.

— Алина, дочка, успокойся, — сказал пожилой мужчина.

Когда это мама стала кому-то дочкой?

— Мы пришли просто познакомиться с Софиной.

— Вы очень долго шли. Алий Заурович.

— Ты же знаешь. Руслан был против.

— Руслана нет в живых уже десять лет.