Жизнь солдата

И чего только ни делали, чтобы спасти наш дом и засыпать овраг. По указанию горисполкома каждый год свозили весь мусор города в наш овраг. За зиму он заполнялся до края, и мы получали возможность ходить в сарай не вокруг дома через улицу, а ближайшим путем – по двору. Но приходила весна и обильная дождевая вода смывала этот мусор, и опять зияла яма на всю глубину, и опять угол дома повисал в воздухе. Почти каждый год к нам приходили смотреть наш овраг во дворе все новые и новые начальники города. Предлагали поставить заградительный забор у выхода из оврага, посадить деревья и кустарники, заполнить овраг одними камнями и многое другое. Но ничего этого не делали. Только одна работа продолжалась: круглый год возили к нам мусор. Наш овраг превратился в мусорную свалку города. За зиму и лето он заполнялся мусором, а весной и осенью весь мусор вымывало в Днепр, как будто его и не было. Овраг становился все шире и шире. Он занял треть нашего двора и дошел до сарая. Сарай пришлось убрать. Его разобрали и из этого же материала построили два небольших сарая, прилепив их к задним, глухим стенам дома.

Однажды к нам пришел в окружении своих помощников очередной новый председатель горсовета. Он был очень маленький, точь-в-точь как лилипут. Я его однажды видел у дома дяди Исаака и, конечно же, не мог и подумать, что этот маленький человек – хозяин нашего города. Лилипутов я уже видел. Они приезжали в наш город и выступали в нашем кинотеатре. Денег на билет у меня не было, но я бегал вечером к кинотеатру и смотрел на них, когда они приходили туда на представление.

Вот примерно такой же или чуть-чуть больше был наш новый председатель. Он был одет как все начальники в то время: блестящие сапоги, брюки полугалифе, Китель военного покроя с четырьмя накладными карманами, фуражка с высокой тульей. Но вся эта одежда была миниатюрная, совсем маленького размера. Весть о его появлении моментально обошла все дома нашей улицы. Теперь не только дети, но и все взрослые сбежались на наш двор. Всем вновь приходящим старались тут же сообщить: "Сам Шулькин приехал! Сам Шулькин приехал!" Почему он у всех соседей вызывал такой интерес, я тогда еще не знал. Меня только удивляло, что на такого крохотного человечка с маленьким морщинистым лицом все смотрели с таким большим уважением. А он был меньше меня!

Шулькин походил по краю нашего оврага, заглянул в его глубину, осмотрелся вокруг и стал давать указания своим рослым – а по отношению к нему, можно сказать, великанам – помощникам. Он предложил построить на устоях деревянный желоб от нашего двора до пяты горы и опять заполнить овраг мусором и песком.

Когда Шулькин ушел, и все разошлись, несколько соседок продолжали удивляться и судачить по поводу его роста.

– Это же надо, голова меньше, чем у младенца, а соображает лучше, чем нормальные головы!

– Светлая голова!

– Бывает и тупиц выбирают туда!

Одна женщина со смешком сказала:

– Я слышала, что он предложение сделал одной женщине, а она отказала ему, хотя давно ходит в старых девах.

– Да что там говорить, у него наверно нет ничего!

Дальнейший разговор стал мне неинтересен, и я убежал на дамбу. Деревянный желоб из толстых досок нам построили за два дня. Он был метров тридцать длиной. Перед желобом русло ручья вымостили гладкими камнями. Первый дождевой поток стекал к реке, как по маслу. Все соседи были рады этому. Овраг постепенно наполнился песком и мусором. Вскоре насыпь закрыла красные кирпичи нашего погреба и выровнялась с нашим двором. Устои желоба тоже утонули в мусорной насыпи, и желоб, казалось, лежал прямо на земле. Мы, дети, стали по нему сбегать к речке.

Так благодаря этому желобу, наш двор стал опять нормальным. Мусорщиков мы попросили больше не возить к нам ничего. Овраг был переполнен. Мы отдыхали от него целых два года, и не раз возносили дифирамбы маленькому председателю городского Совета.

Но силы природы неизмеримы. Человек, к сожалению, пока бессилен против них. В конце второй годовщины нашего желоба, после затяжных осенних дождей, когда ручей разбух, как в половодье река, бурный и стремительный поток воды не уместился в желобе и пошел гулять по насыпи. Больше того, сильный напор воды разрушил каменный козырек перед желобом и устремился в заполненный овраг, сметая все на своем пути. Через несколько часов все, что здесь было уложено за два года, исчезло в пучине днепровских вод, как будто корова языком слизнула. Дядя Симон только руками развел, не зная, что и сказать. Все начиналось сначала.

Конечно, взрослым этот овраг доставлял много хлопот и беспокойства, но для детей нашей улицы события с этим оврагом, с бурными потоками дождевой воды казались необыкновенными приключениями, и мы бегали и прыгали через этот поток воды с восторгом и весельем. В это время мы тратили тетради на бумажные кораблики, которые уплывали вместе с ручьем в Днепр, а может быть и в Черное море. Я был горд, что вся эта круговерть происходит у нашего дома, на нашем дворе. Я был уверен, что все дети нашей улицы завидовали мне.