Жизнь среди гималайских йогов

В связи с тем, что я нарушил расположение светильников и не сумел аккуратно завернуть манускрипт, было быстро обнаружено, что кто-то открывал эту книгу. Подозрение сразу же пало на меня. Я сказал тому ламе, который знал хинди: «Я был уполномочен гималайскими учителями просмотреть этот текст, и, если вы хоть слово скажете об этом, то пострадаете вы, а не я». К счастью, глава монастыря, а также другие ламы велели прекратить разбирательство, а не то меня могли бы забить до смерти. Я доказал, что был прав, утверждая, что со мной ничего не произойдет, если я открою этот запретный манускрипт, и в их глазах это превратилось в веское подтверждение правдивости моего заявления о том, что я был уполномочен сделать это. Среди них распространился слух о том, будто бы я был прибывшим из Бодхигайи молодым ламой, обладавшим огромной силой и мудростью. Мои тибетские проводники посоветовали мне оставить этот монастырь, и я, последовав их совету, отправился к месту моего назначения. Иногда полное невежество на пути духовности выдается за тайную мудрость; люди не любят, когда развенчивают то, во что они слепо верят. Мне и раньше приходилось сталкиваться с фанатизмом и слепой верой.

Когда я, наконец, увидел гуру моего учителя, он обнял меня со словами: «О, ты очень устал. Тебе пришлось преодолеть столько препятствий. Путь просветления — труднейший путь, а поиски просветления — тяжелейшая задача». Описав мне все перипетии моего путешествия, он предложил мне искупаться и отдохнуть. Я был крайне утомлен этим долгим и трудным путешествием. Все занятия йогой и правила дисциплины, которые я привык соблюдать, были заброшены, и это мучило меня больше всего. Однако, стоило лишь этому человеку обнять меня, как я неожиданно забыл все те неприятности и тяготы, через которые прошел. Взгляд, которым он смотрел на меня, был тем же, что и взгляд моего учителя. Его сострадание было неописуемо. Когда великие йоги и учителя смотрят на своих учеников, то все их существо начинает излучать такую любовь, с которой ничто не может сравниться.

Мой учитель рассказывал мне, что его гуру был родом из семьи браминов, что он с раннего детства странствовал в Гималаях и принадлежал к бесконечной цепи гималайских мудрецов. Он выглядел очень старым, но в то же время очень здоровым. Обычно он поднимался с того места, где сидел, один раз утром и один раз вечером. В нем было пять футов и девять дюймов роста. Он был очень худощав, но при этом исключительно энергичен. У него были густые брови, а лицо, с которого не сходила легкая улыбка, излучало глубокое спокойствие и безмятежность. Его пищу в основном составляло молоко яков и иногда ячменный суп. Временами к нему приходили некоторые ламы и учились у него. Он жил в пещере естественного происхождения на высоте 7000 футов и пользовался огнем, для того чтобы избавиться от сырости, а также кипятить воду и молоко. Его ученики соорудили деревянный навес перед входом в пещеру. Это было прекрасное место, откуда можно было видеть длинные цепи гор и бескрайний горизонт.

Во время своего пребывания здесь я задал гуру моего учителя множество вопросов, касающихся различных редких и требующих высокой степени подготовки практик, и на все вопросы получил ответы. Однажды, после того как мой интерес такого рода был удовлетворен, он спросил меня, почему я не решаюсь раскрыть ему свое главное желание.

Дрожащим голосом я произнес:

«Пожалуйста, убедите меня в существовании техники пара-кайя правеша».

«Хорошо», — согласился он.

На следующее утро к нему пришел лама, один из его учеников. Было примерно девять часов утра.

«Сейчас я раскрою тебе мудрость. — сказал мне гуру. — Я продемонстрирую ее тебе».

Он сказал, что способен оставлять свое тело, входить в тело другого человека, а затем снова возвращаться в свое. По его словам ему было доступно менять свое тело по собственному желанию. «Он собирается оставить свое тело и хочет, чтобы я его похоронил», — подумалось мне.

«Это не так», — внезапно услышал я его голос, раздавшийся в ответ. Он отвечал на все мои мысли. Гуру велел мне пройти в пещеру и проверить нет ли там какого-нибудь лаза или потайной двери. Однако я уже прожил в этой маленькой пещере более месяца и полагал, что нет смысла проверять ее. Тем не менее он настоял на том, чтобы я все же сходил и еще раз внимательно осмотрел се. Я сделал, как мне было приказано, и убедился в том, что, как и считал ранее, это была маленькая пещера в скале с единственным входом и деревянным навесом снаружи. Выйдя из пещеры я сел под навесом рядом с ламой. Гуру велел нам подойти к нему и взять в руки деревянный диск, похожий на круглый чайный поднос. Когда мы взяли этот диск, он спросил:

«Вы меня видите?»

«Да», — ответили мы.

В силу собственного невежества я добавил:

«Пожалуйста, не пытайтесь меня загипнотизировать. Я не буду смотреть вам в глаза».

«Я не гипнотизирую тебя», — сказал он.